Неточные совпадения
Когда он пришел в
университет, его послали в
большую математическую аудиторию.
По утрам, когда Павел отправлялся в
университет, Клеопатра Петровна, провожая его, по крайней мере раз десять поцелует; а когда он возвращался домой, она его у
Большого театра, в щегольской, отороченной соболем шубке, непременно встречает.
Я, когда вышел из
университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и
больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
— Да, по
большей части далеко не так, как было вначале, и удивительное дело: он, кажется, кандидат здешнего
университета?
Неточные совпадения
Я и в
университете был, и слушал лекции по всем частям, а искусству и порядку жить не только не выучился, а еще как бы
больше выучился искусству побольше издерживать деньги на всякие новые утонченности да комфорты,
больше познакомился с такими предметами, на которые нужны деньги.
Университет ничем не удивил и не привлек Самгина. На вступительной лекции историка он вспомнил свой первый день в гимназии.
Большие сборища людей подавляли его, в толпе он внутренне сжимался и не слышал своих мыслей; среди однообразно одетых и как бы однолицых студентов он почувствовал себя тоже обезличенным.
Дальше он доказывал, что, конечно, Толстой — прав: студенческое движение — щель, сквозь которую
большие дела не пролезут, как бы усердно ни пытались протиснуть их либералы. «Однако и юношеское буйство, и тихий ропот отцов, и умиротворяющая деятельность Зубатова, и многое другое — все это ручейки незначительные, но следует помнить, что маленькие речушки, вытекая из болот, создали Волгу, Днепр и другие весьма мощные реки. И то, что совершается в
университетах, не совсем бесполезно для фабрик».
Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому жизнь старого Штольца, и под ней
больше подразумевать было нечего. Но мать, своими песнями и нежным шепотом, потом княжеский, разнохарактерный дом, далее
университет, книги и свет — все это отводило Андрея от прямой, начертанной отцом колеи; русская жизнь рисовала свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы делала яркую, широкую картину.
Он мало об этом заботился. Когда сын его воротился из
университета и прожил месяца три дома, отец сказал, что делать ему в Верхлёве
больше нечего, что вон уж даже Обломова отправили в Петербург, что, следовательно, и ему пора.