Неточные совпадения
Ананий Яковлев(
не обращая на него внимания). Начальство теперь насчет только того в сумнении находится,
что дров оченно много требуется… леса переводятся… ну так тоже землю этакую нашли… болотину, значит, с разными этакими кореньями, пнями в ней… Все это самое прессуют, сушат, и она гореть может! Каменный уголь тоже из иностранных земель идет и тем большое подспорье
для леса делает.
Твоя, вишь, повинна, а ты чужую взяла да с плеч срезала, и, как по чувствам моим, ты теперь хуже дохлой собаки стала
для меня: мать твоя справедливо сказала,
что, видишь, вон на столе этот нож, так я бы, может, вонзил его в грудь твою, кабы
не жалел еще маненько самого себя; какой-нибудь теперича дурак — сродственник ваш, мужичонко — гроша
не стоящий, мог меня обнести своим словом, теперь ступай да кланяйся по всем избам, чтобы взглядом косым никто мне
не намекнул на деянья твои, и все,
что кто бы мне ни причинил, я на тебе, бестии, вымещать буду; потому
что ты тому единая причина и первая, значит, злодейка мне выходишь…
Одного стыда людского теперь обегаючи, заневолю на себя все примешь: по крайности
для чужих глаз сделать надо,
что ничего аки бы этого
не было: ребенок, значит, мой, и ты мне пока жена честная!
Лизавета. А мне его ничего
не жаль; он теперь говорит,
что я ему хуже дохлой собаки стала, то забываючи,
что как под венец еще нас везли, так он, може, был
для меня таким. По сиротству да по бедности нашей сговорили да скрутили, словно живую в землю закопали, и вся теперь ваша воля, барин:
не жить мне ни с ним, ни при нем… Какая я теперь ему мужнина жена?.. (Начинает плакать.)
Бурмистр. Да как же, судырь,
не баловать, помилуйте! Дворня теперь тоже: то папенькин камердинер, значит, и все семейство его палец о палец
не ударит, то маменькина ключница, и той семья на том же положеньи. Я сам, господи, одному старому господину моему служил без году пятьдесят годов, да
что ж из того?.. Должен, сколько только сил наших хватает, служить: и сам я, и жена-старуха, и сын али дочь, в какую только должность назначат! Верный раб, и по святому писанию,
не жалеет живота своего
для господина.
Чеглов. Отчего ж? Нисколько. Ты будешь прав, как муж, я прав… Пойми ты, Ананий, у меня тут ребенок, он мой, а
не твой, и, наконец, даю тебе клятву в том,
что жена твоя
не будет больше моей любовницей, она будет только матерью моего ребенка — только! Но оставить в твоей власти эти два дорогие
для меня существа я
не могу, понимаешь ли ты, я
не могу!
Чеглов. Ничего ты с ней
не сделаешь. Только перешагнув через мой труп, ты разве можешь что-нибудь сделать. Я вот, Калистрат, тебе поручаю и прошу тебя: сделай ты
для меня это одолжение — день и ночь следи, чтоб волоса с головы ее
не пало. Лучше
что хотите надо мной делайте,
чем над нею… Она дороже мне жизни моей, так вы и знайте, так и знайте!.. (Уходит.)
Золотилов(входя). Тс! Тише,
что вы тут, скоты, орете!.. (К Ананию.) Ты, любезный, до
чего довел барина-то: он, по твоей милости, без чувств теперь лежит. На смерть,
что ли, ты его рассчитываешь? Так знай,
что наследниками у него мы,
для которых он слишком дорог, и мы будем знать, кто его убийца. Я все слышал и
не так деликатен, как брат: если,
не дай бог,
что случится с ним, я сумею с тобой распорядиться.
Ананий Яковлев(продолжая). То-то! Видно, и отвечать нечего, потому
что сама лучше всякого знаешь,
что никогда там ничего
не было, да и быть
не могло; а
что теперича точно
что: я, может, и хуже того на
что пойду!
Для какого рожна беречь себя стану?.. Взять, значит, эти самые деньги, идти с ними в кабак и кончить там… И с ними, и своей жизнию!
Ананий Яковлев. То бы теперь, кажись, рассудить надо: ну, пускай так, я пропадать, значит, должен, дурак, видно, и был, может, это еще за удовольствие
для них будет; вы тоже, может, чрез то в могилу ляжете;
что ж опосля того с самой-то последует? Царь небесный справедлив: он все это видеть будет и
не помилует тебя, Лизавета, поверь ты мне!
Исправник.
Для чего брезговать —
не поганые… (К стряпчему.) Берите, получайте, сколько вам следует.
Неточные совпадения
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии
для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась,
что не могла говорить.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит
для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта,
что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить.
Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься
для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Приготовь поскорее комнату
для важного гостя, ту,
что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять
не трудись, потому
что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а
не то я перерою весь его погреб.
Легли в коробку книжечки, // Пошли гулять портретики // По царству всероссийскому, // Покамест
не пристроятся // В крестьянской летней горенке, // На невысокой стеночке… // Черт знает
для чего!