Неточные совпадения
— О! да; и не я одна; мы все, женщины, гораздо решительное вас, господ
мужчин, присвоивших себе, не знаю к чему, имя героев, характер твердый,
волю непреклонную; мы лучше вас, мы способны глубже чувствовать, постояннее любить и даже храбрее вас.
«Брошу», — решал он себе не раз после трепок за неискательность и недостаток средств удовлетворению расширявшихся требований Юлии Петровны, но тут же опять вставал у него вопрос: «а где же твердая
воля мужчины?» Да в том-то и будет твердая воля, чтобы освободиться из этой уничтожающей среды, решал он, и сейчас же опять запрашивал себя: разве более воли нужно, чтоб уйти, чем с твердостью и достоинством выносить свое тяжкое положение?
Неточные совпадения
— Не все
мужчины — Беловодовы, — продолжал он, — не побоится друг ваш дать
волю сердцу и языку, а услыхавши раз голос сердца, пожив в тишине, наедине — где-нибудь в чухонской деревне, вы ужаснетесь вашего света.
Как на
воле главные интересы ее жизни состояли в успехах у
мужчин, так точно это продолжало быть и на допросах, и в тюрьме, и в ссылке.
— Теперь я пока все-таки
мужчина, пятьдесят пять всего, но я хочу и еще лет двадцать на линии
мужчины состоять, так ведь состареюсь — поган стану, не пойдут они ко мне тогда доброю
волей, ну вот тут-то денежки мне и понадобятся.
Мужчина // Всегда таков, немножко
воли дай, // А он и всю возьмет, уж так ведется // От древности.
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как занятие недостойное
мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости
воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.