Неточные совпадения
— Да так уж, сейчас видно! —
отвечал не без самодовольства Елпидифор Мартыныч. — Коли ты выше его, так падам до ног он к тебе, а коли он выше тебя, боже ты мой, как нос дерет! Знай он, что я генерал и что у меня есть звезда (у Елпидифора Мартыныча, в самом деле, была уж звезда, которую ему выхлопотала его новая начальница, весьма его полюбившая), — так он в дугу бы передо мной согнулся, — словом,
поляк!..
— Извольте, я и князю не скажу!.. —
отвечала Елена, припоминая, что князь, в самом деле, не очень прилюбливал
поляков, и по поводу этого она нередко с ним спорила. — Но надеюсь, однако, что вы будете бывать у нас.
— Приеду! —
отвечал тот, держа по-прежнему голову потупленною и каким-то мрачным голосом: слова князя о том, что у него будет обедать красивый
поляк, очень неприятно отозвались в ухе барона.
— Тут дело не в
поляках, —
отвечала Елена, — а в угнетенных, в несчастных людях. Кроме того, я не думаю, чтоб он и против
поляков имел что-нибудь особенное.
— Ходит один
поляк к ней… Надо быть, что хахаль! —
отвечал ему тот. — Этта я, как-то часу в третьем ночи, иду по двору; смотрю, у ней в окнах свет, — ну, боишься тоже ночным временем: сохрани бог, пожар… Зашел к ним: «Что такое, говорю, за огонь у вас?» — «Гость, говорит, сидит еще в гостях!»
Поляки отвечали довольно вежливо на поклон Милославского; а пан Тишкевич, оборотясь к Копычинскому, спросил сердитым голосом: как он смел сочинить ему такую сказку? Копычинский не отвечал ни слова; устремя свои бездушные глаза на Юрия, он стоял как вкопанный, и только одна лихорадочная дрожь доказывала, что несчастный хвастун не совсем еще претворился в истукана.
Неточные совпадения
Один закоснелый сармат, старик, уланский офицер при Понятовском, делавший часть наполеоновских походов, получил в 1837 году дозволение возвратиться в свои литовские поместья. Накануне отъезда старик позвал меня и несколько
поляков отобедать. После обеда мой кавалерист подошел ко мне с бокалом, обнял меня и с военным простодушием сказал мне на ухо: «Да зачем же вы, русский?!» Я не
отвечал ни слова, но замечание это сильно запало мне в грудь. Я понял, что этому поколению нельзя было освободить Польшу.
Вскоре после отъезда П. С. с нас и с
поляков отбирали показания: где семейство находится и из кого состоит. Разумеется, я
отвечал, что семейство мое состоит из сестер и братьев, которые живут в Петербурге, а сам холост. По-моему, нечего бы спрашивать, если думают возвратить допотопных.Стоит взглянуть на адреса писем, которые XXX лет идут через III отделение. Все-таки видно, что чего-то хотят, хоть хотят не очень нетерпеливо…
Кого бы вы ни спросили о Помаде, какой он человек? — стар и мал
ответит только: «так, из
поляков», и словно в этом «из
поляков» высказывалось категорическое обвинение Помады в таком проступке, после которого о нем уж и говорить не стоило.
— Я тоже вас люблю… — лениво
ответил поляк. — Только обещать вам ничего не могу, потому что…
— Теперь я исправник здешний, —
отвечал Аггей Никитич, несколько потупляясь, ибо он знал, что
поляки не любят русских чиновников; но на этот раз он, по-видимому, ошибся.