Неточные совпадения
— Садитесь, только не
перед глазами, а то развлекать будете, — говорила она, не поднимая глаз от
письма.
— Вероятно, забежала куда-нибудь к приятельницам! — отвечала Елизавета Петровна; о том, что она велела Марфуше лично
передать князю
письмо и подождать его, если его дома не будет, Елизавета Петровна сочла более удобным не говорить дочери.
— Но где же может быть князь? — спросила Елизавета Петровна, все более и более приходя в досаду на то, что Марфуша не застала князя дома: теперь он
письмо получит, а приглашение, которое поручила ему Елизавета Петровна
передать от себя, не услышит и потому бог знает чем все может кончиться.
Дочитав
письмо, Анна Юрьевна сейчас же
передала его барону, который тоже прочел его и, грустно усмехнувшись, покачал головой.
С вашей стороны прошу быть совершенно откровенною, и если вам не благоугодно будет дать благоприятный на мое
письмо ответ, за получением которого не премину я сам прийти, то вы просто велите вашим лакеям прогнать меня: „не смей-де, этакая демократическая шваль, питать такие чувства к нам, белокостным!“ Все же сие будет легче для меня, чем сидеть веки-веченские в холодном и почтительном положении
перед вами, тогда как душа требует пасть
перед вами ниц и молить вас хоть о маленькой взаимности».
— Я вчера получил анонимное
письмо, которым извещают меня, что между княгиней и Миклаковым существует любовь… — проговорил он, продолжая усмехаться; но этим, однако, ему не удалось замаскироваться
перед Еленой.
— Я получил от вас какое-то странное
письмо с приложением к оному и пришел вам возвратить все сие! — проговорил он насмешливо и бросил на стол
перед князем
письмо и деньги.
— И я поэтому могу ее видеть или должен ж
передать ей это
письмо через вас? — покорно говорил Жуквич.
Жуквич, войдя к Елене, которая приняла его в большой гостиной, если не имел такого подобострастного вида, как
перед князем, то все-таки довольно низко поклонился Елене и подал ей
письмо Миклакова. Она, при виде его, несколько даже сконфузилась, потому что никак не ожидала в нем встретить столь изящного и красивого господина. Жуквич, с своей стороны, тоже, кажется, был поражен совершенно как бы южною красотой Елены. Не зная, с чего бы начать разговор с ним, она проговорила ему...
— Нисколько не думаю того! — ответил князь и ушел:
письмо, которое Жуквич так таинственно читал Елене поутру
перед его приходом, не выходило у него из головы.
— Оттого, что я довольно им давал и документ даже насчет этого нарочно сохранил, — проговорил князь и, проворно встав с своего места, вынул из бюро пачку
писем, взял одно из них и развернул
перед глазами Елены. — На, прочти!.. — присовокупил он, показывая на две, на три строчки
письма, в которых говорилось: «Вы, мой милый князь, решительно наш второй Походяшев: вы так же нечаянно, как и он, подошли и шепнули, что отдаете в пользу несчастных польских выходцев 400 тысяч франков. Виват вам!»
Елена, с своей стороны, тотчас послала за Жуквичем. Он
перед тем только принес ей благодарственное
письмо от польских эмигранток, которые именовали ее «матко, боской» своей и спасительницей детей их; к ней также было
письмо и от эмигрантов. Те тоже называли ее «маткой боской» своей.
Передавая Жуквичу вновь полученные от Николя деньги, Елена произнесла с некоторым самодовольством...
Замечу еще, что сама Анна Андреевна ни на минуту не сомневалась, что документ еще у меня и что я его из рук еще не выпустил. Главное, она понимала превратно мой характер и цинически рассчитывала на мою невинность, простосердечие, даже на чувствительность; а с другой стороны, полагала, что я, если б даже и решился
передать письмо, например, Катерине Николаевне, то не иначе как при особых каких-нибудь обстоятельствах, и вот эти-то обстоятельства она и спешила предупредить нечаянностью, наскоком, ударом.
Из канцелярии Сената Нехлюдов поехал в комиссию прошений к имевшему в ней влияние чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное помещение в казенном доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что видеть барона нельзя помимо приемных дней, что он нынче у государя императора, а завтра опять доклад. Нехлюдов
передал письмо и поехал к сенатору Вольфу.
Неточные совпадения
Левин, которого давно занимала мысль о том, чтобы помирить братьев хотя
перед смертью, писал брату Сергею Ивановичу и, получив от него ответ, прочел это
письмо больному. Сергей Иванович писал, что не может сам приехать, но в трогательных выражениях просил прощения у брата.
После нескольких слов приготовления графиня Лидия Ивановна, тяжело дыша и краснея,
передала в руки Алексея Александровича полученное ею
письмо.
Комиссионер, носивший
письмо,
передал ей самый жестокий и неожиданный ею ответ, что ответа не будет.
Дома Кузьма
передал Левину, что Катерина Александровна здоровы, что недавно только уехали от них сестрицы, и подал два
письма. Левин тут же, в передней, чтобы потом не развлекаться, прочел их. Одно было от Соколова, приказчика. Соколов писал, что пшеницу нельзя продать, дают только пять с половиной рублей, а денег больше взять неоткудова. Другое
письмо было от сестры. Она упрекала его за то, что дело ее всё еще не было сделано.
Долли вошла с
письмом. Анна прочла и молча
передала его.