Елена не стала с ним более разговаривать об этом происшествии и по наружности
оставалась спокойной; но когда Елпидифор Мартыныч ушел от нее, то лицо Елены приняло почти отчаянное выражение: до самой этой минуты гнев затемнял и скрывал перед умственными очами Елены всякое ясное воспоминание о князе, но тут он как живой ей представился, и она поняла, до какой степени князь любил ее, и к вящему ужасу своему сознала, что и сама еще любила его.
Неточные совпадения
Миклаков хоть и старался во всей предыдущей сцене сохранить
спокойный и насмешливый тон, но все-таки видно было, что сообщенное ему Еленою известие обеспокоило его, так что он,
оставшись один, несколько времени ходил взад и вперед по своему нумеру, как бы что-то обдумывая; наконец, сел к столу и написал княгине письмо такого содержания: «Князя кто-то уведомил о нашей, акибы преступной, с вами любви, и он, говорят, очень на это взбешен.
Я и не знал никогда до этого времени, что князю уже было нечто известно об этом письме еще прежде; но, по обычаю всех слабых и робких людей, он не поверил слуху и отмахивался от него из всех сил, чтобы
остаться спокойным; мало того, винил себя в неблагородстве своего легковерия.
Что же касается Гаврилы Ардалионовича, то, согласитесь сами, может ли он
оставаться спокойным после всего, что он потерял, если вы только знаете его дела хоть отчасти?
Неточные совпадения
Левин положил брата на спину, сел подле него и не дыша глядел на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но на лбу его изредка шевелились мускулы, как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он видел по выражению этого
спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно
остается для Левина.
— Знает ли он или нет, — сказал Вронский своим обычным твердым и
спокойным тоном, — знает ли он или нет, нам до этого дела нет. Мы не можем… вы не можете так
оставаться, особенно теперь.
Это был человек лет семидесяти, высокого роста, в военном мундире с большими эполетами, из-под воротника которого виден был большой белый крест, и с
спокойным открытым выражением лица. Свобода и простота его движений поразили меня. Несмотря на то, что только на затылке его
оставался полукруг жидких волос и что положение верхней губы ясно доказывало недостаток зубов, лицо его было еще замечательной красоты.
Аркадий представил ей Базарова и с тайным удивлением заметил, что он как будто сконфузился, между тем как Одинцова
оставалась совершенно
спокойною, по-вчерашнему.
— Мне кажется —
спокойнее стал я. У меня, знаешь ли, такое впечатление
осталось, как будто я на лютого зверя охотился, не в себя стрелял, а — в него. И еще: за угол взглянул.