— Совершенно такие существуют! — отвечал князь, нахмуривая брови: ему было уже и досадно, зачем он открыл свою тайну барону, тем более, что,
начиная разговор, князь, по преимуществу, хотел передать другу своему об Елене, о своих чувствах к ней, а вышло так, что они все говорили о княгине.
Жуквич, войдя к Елене, которая приняла его в большой гостиной, если не имел такого подобострастного вида, как перед князем, то все-таки довольно низко поклонился Елене и подал ей письмо Миклакова. Она, при виде его, несколько даже сконфузилась, потому что никак не ожидала в нем встретить столь изящного и красивого господина. Жуквич, с своей стороны, тоже, кажется, был поражен совершенно как бы южною красотой Елены. Не зная, с чего бы
начать разговор с ним, она проговорила ему...
При окончательном прощании Жуквич снова протянул ей руку. Она тоже подала ему свою, и он вдруг поцеловал ее руку, так что Елену немного даже это смутило. Когда гость, наконец, совсем уехал, она отправилась в кабинет к князю, которого застала одного и читающим внимательно какую-то книгу. Елпидифор Мартыныч, не осмеливавшийся более
начинать разговора с князем об Елизавете Петровне, только что перед тем оставил его.
Елена видела, что полученная телеграмма очень успокоила князя, а потому, полагая, что он должен был почувствовать некоторую благодарность к Жуквичу хоть и за маленькую, но все-таки услугу со стороны того, сочла настоящую минуту весьма удобною
начать разговор с князем об интересующем ее предмете.
Неточные совпадения
Пока происходил этот
разговор, Марья Васильевна, видя, что барон,
начав говорить с Михайлом Борисовичем, как бы случайно встал перед ним на ноги, воспользовалась этим и села рядом с племянником.
Князь сидел на креслах, закинув голову назад. Лицо его имело какое-то мечтательное выражение; лицо же княгини, напротив, и на этот раз опять осенилось облаком тайного неудовольствия. Муж и жена, оставшись с глазу на глаз, чувствовали необходимость
начать между собой какой-нибудь
разговор, но о чем именно — не знали. Князь, впрочем, заговорил первый.
— А черт его знает, у кого он был! — сказал с сердцем князь, и вообще, как видно было, весь этот
разговор начинал ему становиться скучным и неприятным.
— Но дело не в том-с. Перехожу теперь к главному, — продолжала Елена, — мы обыкновенно наши письма, наши
разговоры чаще всего
начинаем с того, что нас радует или сердит, — словом, с того, что в нас в известный момент сильней другого живет, — согласны вы с этим?
Она все обдумывала, как бы ей поскорее
начать с Елпидифором Мартынычем тот
разговор, который ей хотелось, и никак не могла придумать; но Елпидифор Мартыныч сам помог ей в этом случае: он, как врач, может быть, и непрозорлив был, но как человек — далеко видел!
День был превосходнейший. Барон решительно наслаждался и природой, и самим собой, и быстрой ездой в прекрасном экипаже; но князь, напротив, вследствие утреннего
разговора с женой, был в каком-то раздраженно-насмешливом расположении духа. Когда они, наконец, приехали в Москву, в Кремль, то барон всеми редкостями кремлевскими
начал восхищаться довольно странно.
По странному стечению обстоятельств, барон в эти минуты думал почти то же самое, что и княгиня: в
начале своего прибытия в Москву барон, кажется, вовсе не шутя рассчитывал составить себе партию с какой-нибудь купеческой дочкой, потому что, кроме как бы мимолетного вопроса князю о московском купечестве, он на другой день своего приезда ни с того ни с сего обратился с
разговором к работавшему в большом саду садовнику.
У Елены в продолжение этого
разговора все больше и больше
начинало появляться в лице грустно-насмешливое выражение. Участие князя к жене и на этот раз болезненно кольнуло ее в сердце: как она ни старалась это скрыть, но не могла совладать с собой и проговорила...
Князь и на это ни слова не сказал. Елена тоже не стала развивать далее своей мысли, не желая очень раздражать князя, так как предполагала, не откладывая времени,
начать с ним
разговор по поводу своего желания помочь польским эмигрантам.
— Мы об вас вспоминали у председателя палаты, у Ивана Григорьевича, — сказал наконец Чичиков, видя, что никто не располагается
начинать разговора, — в прошедший четверг. Очень приятно провели там время.
Мы довольно долго стояли друг против друга и, не говоря ни слова, внимательно всматривались; потом, пододвинувшись поближе, кажется, хотели поцеловаться, но, посмотрев еще в глаза друг другу, почему-то раздумали. Когда платья всех сестер его прошумели мимо нас, чтобы чем-нибудь
начать разговор, я спросил, не тесно ли им было в карете.
Неточные совпадения
— Я видел, что вы были в нерешительности насчет меня, — добродушно улыбаясь сказал Левин, — но я поторопился
начать умный
разговор, чтобы загладить свой полушубок.
Теперь он всею душой раскаивался, что
начал этот
разговор со Степаном Аркадьичем. Его особенное чувство было осквернено
разговором о конкурренции какого-то петербургского офицера, предположениями и советами Степана Аркадьича.
Разговоры с мужиками в дальней деревне показывали, что они
начинали привыкать к своим отношениям.
Появление Левина в
начале зимы, его частые посещения и явная любовь к Кити были поводом к первым серьезным
разговорам между родителями Кити о ее будущности и к спорам между князем и княгинею.
Княгиня
начала говорить ему, но он не слушал ее. Хотя
разговор с княгиней и расстраивал его, он сделался мрачен не от этого
разговора, но от того, что он видел у самовара.