Неточные совпадения
— Ах, пожалуйста! — воскликнула Анна Юрьевна, и таким образом вместо
нотариуса они проехали к Сиу, выпили там шоколаду и потом заехали опять
в дом к Анне Юрьевне, где она и передала все бумаги барону. Она, кажется, начала уже понимать, что он ухаживает за ней немножко. Барон два дня и две ночи сидел над этими бумагами и из них увидел, что все дела у Анны Юрьевны хоть и были запущены, но все пустые, тем не менее, однако, придя к ней, он принял серьезный вид и даже несколько мрачным голосом объяснил ей...
Управляющий на другой же день принес князю занятые под именье деньги, более ста тысяч. Князь, внимательно и старательно пересчитав их, запер
в свой железный шкаф и потом, велев подать себе карету, поехал к
нотариусу.
Нотариус этот был еще старый знакомый его отца. Увидав князя, он произнес радостное восклицание.
— Есть, имею! — отвечал
нотариус, вводя князя
в свой кабинет. — Молодым людям стыдно бы хворать!.. Вот нам старикам — другое дело!
Возвратясь домой, князь, кажется, только и занят был тем, что ожидал духовную, и когда часам к семи вечера она не была еще ему привезена, он послал за нею нарочного к
нотариусу; тот, наконец, привез ему духовную. Князь подписал ее и тоже бережно запер
в свой железный шкаф. Остальной вечер он провел один.
Неточные совпадения
Дронов существовал для него только
в те часы, когда являлся пред ним и рассказывал о многообразных своих делах, о том, что выгодно купил и перепродал партию холста или книжной бумаги, он вообще покупал, продавал, а также устроил вместе с Ногайцевым
в каком-то мрачном подвале театрик «сатиры и юмора», — заглянув
в этот театр, Самгин убедился, что юмор сведен был к случаю с одним
нотариусом, который на глазах своей жены обнаружил
в портфеле у себя панталоны какой-то дамы.
Вдова
нотариуса Казакова, бывшая курсистка, деятельница по внешкольному воспитанию, женщина
в пенсне, с красивым и строгим лицом, доказывала редактору, что теории Песталоцци и Фребеля неприменимы
в России.
Нотариус не внушал доверия, и Самгин подумал, что следует посоветоваться с Дроновым, — этот, наверное, знает, как продают дома.
В доме Варвары его встретила еще неприятность: парадную дверь открыла девочка подросток — черненькая, остроносая и почему-то с радостью, весело закричала:
— Если успею, — сказал Самгин и, решив не завтракать
в «Московской», поехал прямо с вокзала к
нотариусу знакомиться с завещанием Варвары. Там его ожидала неприятность: дом был заложен
в двадцать тысяч частному лицу по первой закладной. Тощий, плоский
нотариус, с желтым лицом, острым клочком седых волос на остром подбородке и красненькими глазами окуня, сообщил, что залогодатель готов приобрести дом
в собственность, доплатив тысяч десять — двенадцать.
— Жил
в этом доме старичишка умный, распутный и великий скаред. Безобразно скуп, а трижды
в год переводил по тысяче рублей во Францию,
в бретонский городок — вдове и дочери какого-то
нотариуса. Иногда поручал переводы мне. Я спросила: «Роман?» — «Нет, говорит, только симпатия». Возможно, что не врал.