Неточные совпадения
Скажи, злодей, при всем честном
народе,
Тогда ли ты обманывал Купаву,
Когда в любви ей клялся? Или вправду
Любил ее и обманул теперь,
Позарившись несытыми очами
На новую добычу? Говори!
О, если все такая
Живет любовь в
народе, не хочу,
Не буду я
любить.
О царь!
Спроси меня сто раз, сто раз отвечу,
Что я
люблю его. При бледном утре
Открыла я избраннику души
Любовь свою и кинулась в объятья.
При блеске дня теперь, при всем
народеВ твоих глазах, великий Берендей,
Готова я для жениха и речи
И ласки те сначала повторить.
Точно так же, как он любил и хвалил деревенскую жизнь в противоположность той, которой он не любил, точно так же и
народ любил он в противоположность тому классу людей, которого он не любил, и точно так же он знал народ, как что-то противоположное вообще людям.
Разумеется, все эти Иверские, Казанские и Смоленские — очень грубое идолопоклонство, но
народ любит это и верит в это, и поэтому надо поддерживать эти суеверия.
Русский
народ любит ерша; его именем, как прилагательным, называет он всякого невзрачного, задорного человека, который сердится, топорщится, ершится.
Неточные совпадения
Сергей Иванович говорил, что он
любит и знает
народ и часто беседовал с мужиками, что̀ он умел делать хорошо, не притворяясь и не ломаясь, и из каждой такой беседы выводил общие данные в пользу
народа и в доказательство, что знал этот
народ.
Кроме того, хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и ходили верст за сорок к нему советоваться), он не имел никакого определенного суждения о
народе, и на вопрос, знает ли он
народ, был бы в таком же затруднении ответить, как на вопрос,
любит ли он
народ.
Но
любить или не
любить народ, как что-то особенное, он не мог, потому что не только жил с
народом, не только все его интересы были связаны с
народом, но он считал и самого себя частью
народа, не видел в себе и
народе никаких особенных качеств и недостатков и не мог противопоставлять себя
народу.
Разумеется, как добрый человек, он больше
любил, чем не
любил людей, а потому и
народ.
Константин Левин, если б у него спросили,
любит ли он
народ, решительно не знал бы, как на это ответить.