Неточные совпадения
Боровцов.
Ты говоришь, что я — хороший человек, обстоятельный, так за что ж меня судья под закон подведет? Ну
и значит, я
буду прав. Настоящий-то судья должен знать, кого подвести под закон, кого нет. Если всех нас под закон подводить, так никто прав не
будет, потому мы
на каждом шагу закон переступаем.
И тебя,
и меня,
и его, надо всех в Сибирь сослать. Выходит, что под закон-то всякого подводить нельзя, а надо знать кого. Так
и этот опекун. Как
ты его осудишь? Каким манером? За что?
Вот ведь недавно, полчаса каких-нибудь,
был я честный человек, чиновник; хоть бедный, а обыватель; идешь это по улице
и ничего; тот руку подает, другой руку подает: «здравствуйте»,
говорит;
на рынок ходишь, в праздник в церкви стоишь, что другие, то
и ты; а теперь за железную решетку, в серое сукно оденут.
Кисельников (суетливо). Да вот две жилеточки старенькие да утюг; вот тут у меня собрано. Соседи дали, — соседи у нас добрые; вот только ребятишки забижают. Да вот
и гвоздиков старых в кулечек набрал. А соседи у нас добрые! Соседка «
на,
говорит, Кирюша, нам не нужно, все равно бросим, а
ты за что-нибудь продашь». (
Пьет чай.)
Кисельников. Он дома, а я
на улице; он
говорит: «Поди сюда!» Я пошел, пошел,
на крыльцо иду,
говорю: «Талан-доля, иди за мной, я
буду счастлив,
и ты будешь счастлив». Он
и дал.
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.
Осип. Да, хорошее. Вот уж
на что я, крепостной человек, но
и то смотрит, чтобы
и мне
было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо
тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, —
говорит, — это, Осип, нехороший хозяин.
Ты,
говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, —
говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — //
И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!
— Нужды нет, что он парадов не делает да с полками
на нас не ходит, —
говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел
ты за ворота: хошь —
на месте сиди; хошь — куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков
было —
и не приведи бог!
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое
и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, —
говорил он, указывая
на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду.
Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.