Неточные совпадения
Наркис (вынимает красный фуляровый платок, надушенный, и размахивает им). Может, и другой
кто одеться-то умеет, так
что и купцу в нос бросится.
Курослепов.
Кому я говорю! Глух ты,
что ли! Иди сейчас сюда на глаза и с бандурой!
Параша. А напредки, голубчик,
что будет, один бог знает; разве я в своем сердце вольна? Только, пока я Васю люблю, уж тебе нечего приставать. Ты погляди-ка лучше, не подошел бы
кто, мне с ним поговорить нужно…
Курослепов.
Что грешить-то, ни на
кого не имею.
Силан.
Кто же тебя… Вот поди ж ты! То ты бранишься,
что плохо стерегу! Ну, вот я…
что ж:
что силы было — страсть, как устал. Ишь ты какой здоровый! Вот ты опять… а нешто я виноват,
что темно.
Аристарх. Как же быть-то? Надо Васю выручать!
Кто ж его в арестантскую? Хозяин,
что ль?
Силан.
Что ходить-то! Он сам на крыльцо выйдет. Он целый день на крыльце сидит, все на дорогу смотрит. И какой зоркий на беспашпортных! Хоть сто человек-артель вали, как сейчас воззрится да поманит
кого к себе: «А поди-ка сюда, друг любезный!» Так тут и есть. (Почесывает затылок). А то пойти! (Подходит к городническому дому). Аристарх.
Что только за дела у нас в городе! Ну, уж обыватели! Самоеды! Да и те, чай, обходительнее. Ишь ты, чудное дело какое! Ну-ка! Господи благослови! (Закидывает удочку).
Градобоев. Посылать еще! Это
что за мода! Наше дело взыскать, вот мы и взыскали.
Кому нужно, тот сам приедет, — мы ему и отдадим; а то рассылать еще, Россия-то велика! А коли не едет, значит, ему не очень нужно.
Гаврило. Нет, крестная посылала сказать,
что, мол, ушли на богомолье, чтоб не искали. Да
кому плакать-то о ней? Мачеха, поди, рада, а отцу все равно, потому, он стал совсем без понятия. Мне зажитых не отдает, полтораста рублев.
Градобоев. Не оставлю. Буду в оба глядеть, как бы ты не украл
чего. У
кого копейки в кармане нет, у того, на чужое глядя, руки чешутся, а такие люди близки сердцу моему.
Гаврило. Ну,
что ж, повидайтесь, а мы с Аристархом стеречь будем, чтоб не увидал
кто.
Xлынов. Никакого я в тебе, братец, ума не вижу. Какая мне может быть честь перед другими, если я его выкуплю! Все эти твои слова ни к
чему. А все дело состоит: так как Васька на бубне даже очень хорошо стал понимать, и мне чрез это самое от него утешение, значит, я сам в одну минуту это дело кончаю. Потому, если
кто мне по нраву, тех трогать не смей.
Xлынов. Для
чего у тебя змей? Как ты, братец, довольно глуп! Еще укусит
кого.
Аристарх. Да само собою; нечто я стану зря. Ты слушай, безобразный,
что дальше-то будет! Вот я сейчас поеду и куплю у него все костюмы. А вечером всех людей нарядим разбойниками; шляпы у него есть такие большие, с перьями. Разбойники у нас будут не русские, а такие, как на театрах,
кто их знает, какие они, не умею тебе сказать.
Чего не знаю, так не знаю. И сами нарядимся: я пустынником…
Наркис. Да
чего ж лучше. И не слыхано, да
кто и сказал-то бы, так не поверишь.
Аристарх. А вот пойдемте на большую дорогу, может,
кто и попадется. А тут
что, тут проселок. Вон, видишь, богомолки идут.
Курослепов.
Что ты меня морочишь! Я еще не совсем из ума-то выжил.
Кого за делом посылают, должен он ответ дать? Говори, должен?
Силан. А то
что же? Заведен порядок, не менять его стать. Ну, значит, суди сама, ежели
кто падок. Да вот он, Наркис-то. (Отходит от Матрены и потом уходит за ворота).
Силан.
Кто? Ступай, брат, ступай. Твоего тут дела никакого. Коли
что есть, мы с хозяином промеж себя. Не в трубу нам трубить.
Матрена. Да уж конечно. Должна же я кому-нибудь на вас плакаться.
Кто за меня здесь заступится! По крайности я буду жаловаться родителю,
что вы меня острамили. Как вы были всю жизнь моим злодеем, так
чего же еще мне от вас дожидаться. А
что еще у нас с вами судбище будет большое.
Параша. Теперь бы я пошла за него, да боюсь,
что он от жены в плясуны уйдет. И не пойду я за него, хоть осыпь ты меня с ног до головы золотом. Не умел он меня брать бедную, не возьмет и богатую. А пойду я вот за
кого. (Берет Гаврилу).
Параша (отцу). Не отдашь ты меня за него, так мы убежим да обвенчаемся. У него ни гроша, у меня столько же. Это нам не страшно. У нас от дела руки не отвалятся, будем хоть по базарам гнилыми яблоками торговать, а уж в кабалу ни к
кому не попадем! А дороже-то для меня всего: я верно знаю,
что он меня любить будет. Один день я его видела, а на всю жизнь душу ему поверю.
Родственники, конечно, родственниками, но отчасти, так сказать, и для самого себя; потому что, точно, не говоря уже о пользе, которая может быть в геморроидальном отношенье, одно уже то, чтоб увидать свет, коловращенье людей…
кто что ни говори, есть, так сказать, живая книга, та же наука.
Неточные совпадения
Кто там? (Подходит к окну.)А,
что ты, матушка?
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой,
что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают,
что такое значит «прикажете принять».
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда
кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо,
что у вас больные такой крепкий табак курят,
что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Это бы еще ничего, — инкогнито проклятое! Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчик! А
кто, скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А
кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». — «А подать сюда Землянику!» Вот
что худо!