Неточные совпадения
Вожеватов. Выдать-то выдала, да
надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была… Как увидал, затрясся, заплакал даже — так две недели и стоял подле нее, за кинжал держался да глазами сверкал, чтоб
не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят,
не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем
не иностранец, а шулер.
Вожеватов.
Не разорюсь, Мокий Парменыч! Что ж делать, за удовольствия платить
надо: они даром
не достаются; а бывать у них в доме большое удовольствие.
Вожеватов. Набегали двое: старик какой-то с подагрой да разбогатевший управляющий какого-то князя, вечно пьяный. Уж Ларисе и
не до них, а любезничать
надо было: маменька приказывает.
Лариса. Так это еще хуже.
Надо думать, о чем говоришь. Болтайте с другими, если вам нравится, а со мной говорите осторожнее. Разве вы
не видите, что положение мое очень серьезно? Каждое слово, которое я сама говорю и которое я слышу, я чувствую. Я сделалась очень чутка и впечатлительна.
Паратов. Но достается оно мне
не дешево; я должен проститься с моей свободой, с моей веселой жизнью. Поэтому
надо постараться как можно повеселее провести последние дни.
Паратов. Да, господа, жизнь коротка, говорят философы, так
надо уметь ею пользоваться… N'est се pas [
Не правда ли (франц.).], Робинзон?
Какие вещи — рублей пятьсот стоят. «Положите, говорит, завтра поутру в ее комнату и
не говорите, от кого». А ведь знает, плутишка, что я
не утерплю — скажу. Я его просила посидеть,
не остался; с каким-то иностранцем ездит, город ему показывает. Да ведь шут он, у него
не разберешь, нарочно он или вправду. «
Надо, говорит, этому иностранцу все замечательные трактирные заведения показать!» Хотел к нам привезти этого иностранца. (Взглянув в окно.) А вот и Мокий Парменыч!
Не выходи, я лучше одна с ним потолкую.
Лариса. Чтобы так жестоко упрекать,
надо знать, а
не полагать.
Огудалова. Юлий Капитоныч, вы — еще молодой человек, вам
надо быть поскромнее, горячиться
не следует. Извольте-ка вот пригласить Сергея Сергеича на обед, извольте непременно! Нам очень приятно быть с ним вместе.
Паратов. Мы
не спорим.
Надо ему отдать справедливость: он действительно глуп.
Парaтов. Чтобы напоить хозяина,
надо самому пить с ним вместе; а есть ли возможность глотать эту микстуру, которую он вином величает. А Робинзон — натура выдержанная на заграничных винах ярославского производства, ему нипочем. Он пьет да похваливает, пробует то одно, то другое, сравнивает, смакует с видом знатока, но без хозяина пить
не соглашается; тот и попался. Человек непривычный, много ль ему
надо, скорехонько и дошел до восторга.
Робинзон. Они пошутить захотели
надо мной; ну, и прекрасно, и я пошучу над ними. Я с огорчения задолжаю рублей двадцать, пусть расплачиваются. Они думают, что мне общество их очень нужно — ошибаются; мне только бы кредит; а то я и один
не соскучусь, я и solo могу разыграть очень веселое. К довершению удовольствия, денег бы занять…
Кнуров. Да она-то
не та же. Ведь чтоб бросить жениха чуть
не накануне свадьбы,
надо иметь основание. Вы подумайте: Сергей Сергеич приехал на один день, и она бросает для него жениха, с которым ей жить всю жизнь. Значит, она надежду имеет на Сергея Сергеича; иначе зачем он ей!
Лариса (постепенно слабеющим голосом). Нет, нет, зачем!.. Пусть веселятся, кому весело… Я
не хочу мешать никому! Живите, живите все! Вам
надо жить, а мне
надо… умереть… Я ни на кого
не жалуюсь, ни на кого
не обижаюсь… вы все хорошие люди… я вас всех… всех люблю. (Посылает поцелуй.)
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
— А кто сплошал, и
надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его
не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так тем и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед
не доведется вам // Смеяться
надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед
не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
Его послушать
надо бы, // Однако вахлаки // Так обозлились,
не дали // Игнатью слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // — И все-то вы, // Я вижу, дураки!
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение //
Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так
надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»