Хазарский хан, избранный славой, // Ратмир, в любви, в войне кровавой // Его соперник молодой, // Ратмир в пустыне безмятежной // Людмилу, славу позабыл // И им навеки изменил //
В объятиях подруги нежной.
Как тяжко мертвыми устами // Живым лобзаньям отвечать // И очи, полные слезами, // Улыбкой хладною встречать! // Измучась ревностью напрасной, // Уснув бесчувственной душой, //
В объятиях подруги страстной // Как тяжко мыслить о другой!..
Неточные совпадения
Она описывала ему свою пустынную жизнь, хозяйственные занятия, с нежностию сетовала на разлуку и призывала его домой,
в объятия доброй
подруги;
в одном из них она изъявляла ему свое беспокойство насчет здоровья маленького Владимира;
в другом она радовалась его ранним способностям и предвидела для него счастливую и блестящую будущность.
В воскресенье утром она повезла его
в институт, где учились ее старшие дочери, потом к теткам на Дворянскую улицу, потом к своей пансионской
подруге, madame Гирчич. Буланина называли «его превосходительством», «воином», «героем» и «будущим Скобелевым». Он же краснел от удовольствия и стыда и с грубой поспешностью вырывался из родственных
объятий.
Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв ее
в последний раз,
в последний раз прижав к своему сердцу, сказал: «Прости, Лиза!» Какая трогательная картина! Утренняя заря, как алое море, разливалась по восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого дуба, держа
в объятиях свою бледную, томную, горестную
подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с душою своею. Вся натура пребывала
в молчании.
В Москве, когда я еще был студентом, у меня была
подруга жизни, милая дама, которая всякий раз, когда я держал ее
в объятиях, думала о том, сколько я буду выдавать ей
в месяц и почем теперь говядина за фунт.
На другой день только что проснулась Аграфена Петровна и стала было одеваться, чтоб идти к Сивковым, распахнулись двери и вбежала Дуня. С плачем и рыданьями бросилась она
в объятия давней любимой
подруги, сердечного друга своего Груни. Несколько минут прошло, ни та, ни другая слова не могли промолвить. Только радостный плач раздавался по горенке.