И тихого ангела бог ниспослал
В подземные копи, — в мгновенье
И говор, и грохот работ замолчал,
И замерло словно движенье,
Чужие, свои — со слезами в глазах,
Взволнованны, бледны, суровы,
Стояли кругом. На недвижных ногах
Не
издали звука оковы,
И в воздухе поднятый молот застыл…
Всё тихо — ни песни, ни речи…
Казалось, что каждый здесь с нами делил
И горечь, и счастие встречи!
Святая, святая была тишина!
Какой-то высокой печали,
Какой-то торжественной думы полна.
Время от времени в лесу слышались странные звуки, похожие на барабанный бой. Скоро мы увидели и виновника этих звуков — то была желна. Недоверчивая и пугливая, черная с красной головкой,
издали она похожа на ворону. С резкими криками желна перелетала с одного места на другое и, как все дятлы, пряталась за деревья.
Было бы странно подойти или подъехать к камышистому пруду и не увидеть на нем порывисто двигающихся в разных направлениях черных кочек с белыми костяными бляхами, чем кажутся
издали лысены, и не услышать их тихого, грустно хныкающего голоса: картина была бы неполна.
Приближаясь, увидел он множество народа; крестьяне и дворовые люди толпились на барском дворе.
Издали услышал Владимир необыкновенный шум и говор. У сарая стояли две тройки. На крыльце несколько незнакомых людей в мундирных сертуках, казалось, о чем-то толковали.
Но еще более Касселя очаровала Сусанну Николаевну обсаженная густо разросшимися каштанами дорога к замку Вильгельмсгее, куда повез ее, а также и Антипа Ильича, Егор Егорыч. С приближением к Вильгельмсгее Сусанна Николаевна еще
издали заметила какую-то фигуру, высоко виднеющуюся на горе среди замка.
Уже мелькнули пан Данило и его верный хлопец на выдавшемся берегу. Вот уже их и не видно. Непробудный лес, окружавший замок, спрятал их. Верхнее окошко тихо засветилось. Внизу стоят козаки и думают, как бы влезть им. Ни ворот, ни дверей не видно. Со двора, верно, есть ход; но как войти туда?
Издали слышно, как гремят цепи и бегают собаки.