Трудись! Кому вы вздумали
Читать такую проповедь!
Я не крестьянин-лапотник —
Я Божиею милостью
Российский дворянин!
Россия — не неметчина,
Нам чувства деликатные,
Нам гордость внушена!
Сословья благородные
У нас труду не учатся.
У нас чиновник плохонький,
И тот полов не выметет,
Не станет печь топить…
Скажу я вам, не хвастая,
Живу почти безвыездно
В деревне сорок лет,
А от
ржаного колосаНе отличу ячменного.
А мне поют: «Трудись...
Когда они пошли пешком вперед других и вышли из виду дома на накатанную, пыльную и усыпанную
ржаными колосьями и зернами дорогу, она крепче оперлась на его руку и прижала ее к себе.
Увидев где-то у одного крестьянского половня лозовую плетушку, в которой носят мякину и ухоботье, Пизонский утащил ее за сарай, высыпал из нее вон
ржаной колос, настлал на дно свежего сена и припрятал у Пустырихи на огороде.
Увидев у одного крестьянского половня лозовую плетушку, в которой носят мякину и ухоботье, Пизонский утащил ее за сарай, высыпал из нее вон
ржаной колос, настлал на дно свежего сена и припрятал у Пустырихи на огороде.
Неточные совпадения
Он начал с большим вниманием глядеть на нее в церкви, старался заговаривать с нею. Сначала она его дичилась и однажды, перед вечером, встретив его на узкой тропинке, проложенной пешеходами через
ржаное поле, зашла в высокую, густую рожь, поросшую полынью и васильками, чтобы только не попасться ему на глаза. Он увидал ее головку сквозь золотую сетку
колосьев, откуда она высматривала, как зверок, и ласково крикнул ей:
Утки, так же как и гуси, более любят хлебные зерна без оси, но за неименьем их кушают и с осью, даже растеребливают
ржаные снопы; по уборке же их в гумна утиные стаи летают по-прежнему в хлебные поля по утренним и вечерним зорям, подбирая насоренные на земле зерна и
колосья, и продолжают свои посещения до отлета, который иногда бывает в ноябре.
Это не люди лихие, // Не бусурманская рать, // Это
колосья ржаные, // Спелым зерном налитые, // Вышли со мной воевать!