Но Маслова не отвечала своим товаркам, а легла на нары и с уставленными в угол косыми глазами лежала так до вечера. В ней шла мучительная работа. То, что ей сказал Нехлюдов, вызывало ее в тот мир, в котором она страдала и из которого ушла, не поняв и возненавидев его. Она теперь потеряла то забвение, в котором жила, а жить с
ясной памятью о том, что было, было слишком мучительно. Вечером она опять купила вина и напилась вместе с своими товарками.
Неточные совпадения
Остаток дня Клим прожил в состоянии отчуждения от действительности,
память настойчиво подсказывала древние слова и стихи, пред глазами качалась кукольная фигура, плавала мягкая, ватная рука, играли морщины на добром и умном лице, улыбались большие, очень
ясные глаза.
Фигура женщины
яснее и
яснее оживала в
памяти, как будто она вставала в эти минуты из могилы и являлась точно живая.
Он был в полной
памяти; лицо же его было хотя и весьма утомленное, но
ясное, почти радостное, а взгляд веселый, приветливый, зовущий.
И неужели ты, моя Гаетана, не с той же
ясной улыбкой вспоминаешь о нашей встрече, неужели что-нибудь горькое примешивается к
памяти обо мне через двадцать два года? Мне было бы это очень больно. И где ты? И как прожила жизнь?
В связи с описанной сценой мне вспоминается вечер, когда я сидел на нашем крыльце, глядел на небо и «думал без слов» обо всем происходящем… Мыслей словами, обобщений,
ясных выводов не было… «Щось буде» развертывалось в душе вереницей образов… Разбитая «фигура»… мужики Коляновской, мужики Дешерта… его бессильное бешенство… спокойная уверенность отца. Все это в конце концов по странной логике образов слилось в одно сильное ощущение, до того определенное и
ясное, что и до сих пор еще оно стоит в моей
памяти.