— Церковь-то от них далеконько, Василий Петрович, — сказала Марья Ивановна. — А зимой ину пору в лесу-то из сугробов и не выберешься. А не случалось ли вам когда-нибудь говорить про Сергеюшку с нашим батюшкой, с отцом Никифором? Знаете ли, что Сергеюшка-то не меньше
четырех раз в году у него исповедуется да приобщается… Вот какой он колдун! Вот как бегает от святой церкви. И не один Сергеюшка, а и все, что в лесу у меня живут — и мужчины, и женщины, — точно так же. Усердны они к церкви, очень усердны.
Неточные совпадения
— Узнавать-то нечего, не стоит того, — ответил Морковников. — Хоша ни попов, ни церкви Божьей они не чуждаются и, как служба в церкви начнется, приходят первыми, а отойдет — уйдут последними; хоша
раза по три или по
четыре в году к попу на дух ходят и причастье принимают, а все же ихняя вера не от Бога. От врага наваждение, потому что, ежели б ихняя вера была прямая, богоугодная, зачем бы таить ее? Опять же тут и волхвования, и пляска, и верченье, и скаканье. Божеско ли это дело, сам посуди…
Каждый из них всякий день бывал у обедни, у вечерни, у заутрени, каждый
раз по
четыре в году приобщался.
Очнулся блаженный, тоже на диванчик сел, зевнул
раза четыре и, посидев маленько, платком замахал.
— Два у нас было самовара;
раза по три да по
четыре на дню-то чаи распивали.
Прасковья-то у меня плоха, дрыхнуть бы ей только, да и она, хоть и сонная дура, а
раза четыре драла мужу глаза за девок-то.
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она
четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он — опираясь локтями о стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув ноги, держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда не отвечал, хотя бы стучали три,
четыре раза.
Он с ранних лет живет в ней и
четыре раза то один, то с товарищами ходил за крайние пределы ее, за Оранжевую реку, до 20˚ (южной) широты, частью для геологических исследований, частью из страсти к путешествиям и приключениям.
Неточные совпадения
Ему не нужно было очень строго выдерживать себя, так как вес его как
раз равнялся положенным
четырем пудам с половиною; но надо было и не потолстеть, и потому он избегал мучного и сладкого.
С той минуты, как при виде любимого умирающего брата Левин в первый
раз взглянул на вопросы жизни и смерти сквозь те новые, как он называл их, убеждения, которые незаметно для него, в период от двадцати до тридцати
четырех лет, заменили его детские и юношеские верования, — он ужаснулся не столько смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда, для чего, зачем и что она такое.
Месяца
четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом
раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал;
раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Гребцы, хвативши
разом в двадцать
четыре весла, подымали вдруг все весла вверх, и катер сам собой, как легкая птица, стремился по недвижной зеркальной поверхности.
Чичиков еще
раз окинул комнату, и все, что в ней ни было, — все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых
четырех ногах, совершенный медведь.