Неточные совпадения
Резко и бойко одна за другой вверх
по Волге выбегали баржи меркуловские. Целу путину ветер попутный им дул, и на мелях, на перекатах воды стояло вдоволь. Рабочие на баржах были веселы, лоцманá радовались высокой воде, водоливы вёдру, все ровному ветру без порывов, без перемежек. «Святой воздух» широко́ расстилал «апостольские скатерти», и баржи летели, ровно птицы, а бурлаки либо спали, либо ели, либо тешились меж собою. Один хозяин не весел
по палубе похаживал — тюлень у него с ума не
сходил.
— Упали! Упали! — раздались голоса на
палубе, но никто ни с места. Не зная, кто упал, Никифор Захарыч, мигом сбросив с себя верхнюю одежду, бросился в Волгу. Недаром его смолоду окунем звали за то, что ему быть на воде все одно, что
по земле
ходить, и за то, что много людей он спас своим уменьем плавать.
Спутники мои беспрестанно съезжали на берег, некоторые уехали в Капштат, а я глядел на холмы,
ходил по палубе, читал было, да не читается, хотел писать — не пишется. Прошло дня три-четыре, инерция продолжалась.
Буфетчик, круглый и надутый спесью, лыс, как мяч; заложив руки за спину, он целые дни тяжело
ходит по палубе, точно боров в знойный день ищет тенистый угол. В буфете красуется его жена, дама лет за сорок, красивая, но измятая, напудренная до того, что со щек ее осыпается на яркое платье белая липкая пыль.
Неточные совпадения
Я, как матрос, рожденный и выросший на
палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он
ходит себе целый день
по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
На днях капитан
ходит взад и вперед
по палубе в одном сюртуке, а у самого от холода нижняя челюсть тоже
ходит взад и вперед.
Что там наверху?» — «Господи! как тепло, хорошо ходить-то
по палубе: мы все сапоги сняли», — отвечал он с своим равнодушием, не спрашивая ни себя, ни меня и никого другого об этом внезапном тепле в январе, не делая никаких сближений, не задавая себе задач…
Смотрел я на всю эту суматоху и дивился: «Вот привычные люди, у которых никаких «страшных» минут не бывает, а теперь как будто боятся! На мели: велика важность! Постоим, да и
сойдем, как задует ветер посвежее, заколеблется море!» — думал я, твердо шагая
по твердой
палубе. Неопытный слепец!
Бегали матросы, хватая людей за шиворот, колотили их
по головам, бросали на
палубу. Тяжело
ходил Смурый, в пальто, надетом на ночное белье, и гулким голосом уговаривал всех: