Неточные совпадения
Сидор за ним.
Стал у
дверей.
В казенку рабочим ходу нет, не посмел и Сидор войти туда за приказчиком.
Медленно встала со стула Татьяна Андревна, тихо к
дверям подошла,
стала в них и пытливыми глазами посмотрела на мужа.
Долго после того сидел он один. Все на счетах выкладывал, все
в бумагах справлялся. Свеча догорала,
в ночном небе давно уж белело, когда, сложив бумаги, с расцветшим от какой-то неведомой радости лицом и весело потирая руки, прошелся он несколько раз взад и вперед по комнате. Потом тихонько растворил до половины
дверь в Дунину комнату, еще раз издали полюбовался на озаренное слабым неровным светом мерцавшей у образов лампадки лицо ее и, взяв
в руку сафьянную лестовку,
стал на молитву.
С обеих сторон
в соседних номерах послышалось ворчанье, но Веденеев не унялся… У соседей послышалась брань… Кто-то, наконец,
в дверь кулаком
стал колотить.
Отворила
дверь.
В часовне Манефа одна… Ниц распростерлась она перед иконами… Тихо подошла к ней Фленушка,
стала за нею и сама склонилась до земли.
Посидевши у Бояркиных, побеседовавши с Ираидой, направил Петр Степаныч свой путь
в Манефину обитель. Отворил
дверь с заднего крыльца, Марьюшка по сеням бежит. Удивилась,
стала на месте как вкопанная.
Смеркалось, собрались Божьи люди перед входом
в сионскую горницу. Когда Николай Александрыч, осветив ее, отворил
двери, прежде всех вошли Дуня с Марьей Ивановной, Варенькой и Катенькой, а за ней Василисушка с Варварой Петровной, с Матренушкой и еще с одной богаделенной старушкой. Из сионской горницы они тотчáс пошли
в коридор. Там
в одной комнате Дуню
стали одевать
в «белые ризы»,
в другой Василисушку.
И, сильной рукой охватив тщедушную Иларию, с помощью божедомок вытащила ее
в сени и там, втолкнувши
в чулан, заперла замком. С неистовыми криками
стала изо всей мочи колотить
в дверь Илария, но никто не обращал на нее вниманья. Мало-помалу смолкла честная мать, и тишина настала
в богадельне.
На другой день только что проснулась Аграфена Петровна и
стала было одеваться, чтоб идти к Сивковым, распахнулись
двери и вбежала Дуня. С плачем и рыданьями бросилась она
в объятия давней любимой подруги, сердечного друга своего Груни. Несколько минут прошло, ни та, ни другая слова не могли промолвить. Только радостный плач раздавался по горенке.
— Велели беспременно разбудить, — говорил Игорь,
становясь в дверях так, чтобы можно было увернуться в критическом случае. — У них гости… Приехал господин Привалов.
Степан рассказывал про все свои убийства, нахмурив брови и устремив глаза в одну точку, самым простым, деловитым тоном, стараясь вспомнить все подробности: «Вышел он, — рассказывал Степан про первое убийство, — босой,
стал в дверях, я его, значит, долбанул раз, он и захрипел, я тогда сейчас взялся за бабу» и т. д.
Я, бывало,
стану в дверях с ружьем, а Метта Ивановна с опахалом проходят, и я им честь отдаю, и потом Марфа Андревна с генеральшей опять за нас торгуются, чтобы нас женить.
Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней
двери,
стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла место
в стороне и, сложа руки,
стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти
в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой гостиной, как уж одна за другою
стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною
дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную
дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
В то время как Левин выходил
в одну
дверь, он слышал, как
в другую входила девушка. Он остановился у
двери и слышал, как Кити отдавала подробные приказания девушке и сама с нею
стала передвигать кровать.
Ей хотелось спросить, где его барин. Ей хотелось вернуться назад и послать ему письмо, чтобы он приехал к ней, или самой ехать к нему. Но ни того, ни другого, ни третьего нельзя было сделать: уже впереди слышались объявляющие о ее приезде звонки, и лакей княгини Тверской уже
стал в полуоборот у отворенной
двери, ожидая ее прохода во внутренние комнаты.
Но это говорили его вещи, другой же голос
в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к углу, где у него стояли две пудовые гири, и
стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя
в состояние бодрости. За
дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.