Едва переводя дух, раскрыв уста и содрогаясь всем телом, пылающими очами смотрит в исступлении Дуня на Марью Ивановну. Ровно огненный пламень, чудные, полупонятные слова разгорелись в сокровенных тайниках
сердца девушки… Она была близка к восторженному самозабвению, когда постигнутый им человек не сознает, в себе он или вне себя…
И вдруг этот человек добра и правды — обманул. Разбил, растерзал
сердце девушки, погасил в нем первое чувство любви… Ни слова никому не сказала Дуня о такой сердечной обиде. И Груне не сказала — гордость не дозволяла, самолюбие не позволяло.
Неточные совпадения
Когда встревоженная выходкой Наташи Татьяна Андревна вошла к дочерям,
сердце у ней так и упало. Закрыв лицо и втиснув его глубоко в подушку, Наташа лежала как пласт на диване и трепетала всем телом. От душевной ли боли, иль от едва сдерживаемых рыданий бедная
девушка тряслась и всем телом дрожала, будто в сильном приступе злой лихоманки. Держа сестру руками за распаленную голову, Лиза стояла на коленях и тревожным шепотом просила ее успокоиться.
По душе пришлась скорбной Дуне Марья Ивановна. Голос тихий и кроткий, речь задушевная, нежная, добрая улыбка, скромные, но величавые приемы и проницательные ясные взоры чудным блеском сиявших голубых очей невольно, бессознательно влекли к ней разбитое
сердце потерявшей земные радости
девушки.
— Эй вы, девушки-красоточки! Пойте, лебедушки, развеселую, чтобы
сердце заскребло, чтобы в нас, молодцах, все суставчики ходенем пошли… Запевай, Лизавета, а вы, красны девицы, подтягивайте. Пляши, молодцы! Разгула хочется. Плясать охота. Ну, девки, зачинай!
Другой, с мордой летучей мыши, стирал губкой инициалы, которые писала на поверхности
сердца девушка в белом хитоне и зеленом венке, но, как ни быстро она писала и как ни быстро стирала их жадная рука, все же не удавалось стереть несколько букв.
Строгие моралисты, пожалуй, прибавят, что все подобные меры более могут развратить
сердце девушки, нежели так называемые падения, — в такую глубь мы не пускаемся.
Старикам и в голову не приходило, чтобы участь Гришки могла найти такое горячее сочувствие в
сердце девушки; к тому же оба были слишком заняты разговором, чтобы уделить частицу внимания молодым людям.
Он ласково и сочувственно улыбался, голос у него был такой мягкий… В комнате повеяло теплом, согревающим душу. В
сердце девушки все ярче разгоралась робкая надежда на счастье.
Неточные совпадения
— // Зардевшись, словно
девушка, // Сказал из
сердца самого // Григорий — и ушел.
— Нет,
сердце говорит, но вы подумайте: вы, мужчины, имеете виды на
девушку, вы ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите, и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя
девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и
сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
Глупые вы, глупые, — кричала она, обращаясь ко всем, — да вы еще не знаете, не знаете, какое это
сердце, какая это
девушка!
Уловка моя удалась. Пугачев развеселился. «Долг платежом красен, — сказал он, мигая и прищуриваясь. — Расскажи-ка мне теперь, какое тебе дело до той
девушки, которую Швабрин обижает? Уж не зазноба ли
сердцу молодецкому? а?»