Неточные совпадения
— Помилосердуй, Василий Фадеич, — слезно молил он, стоя на пороге у притолоки. — Плат бумажный дам на придачу. Больше, ей-Богу, нет у меня ничего… И рад бы что дать, да нечего, родной… При случае встретились бы где, угостил бы я тебя и деньжонок аль чего-нибудь еще дал бы… Мне бы только на волю-то выйти, тотчас раздобудусь деньгами. У меня тут купцы знакомые на ярманке есть, седни же найду
работу… Не оставь, Василий Фадеич,
Христом Богом прошу тебя.
— Сам-от нет, сам, слышь, и день и ночь за
работой, и хозяйка не ходит, от дому-то ей отлучаться нельзя. Опять же
Христа ради сбирать ей и зазорно — братá она из хорошего дома, свои капиталы в девках имела, сродники, слышь, обобрали ее дочиста… А большеньки ребятки, говорили бабенки, каждый, слышь, день ходят побираться.
Неточные совпадения
[Естественное и непобедимое стремление к высшему благу — свободе — здесь рассматривается как преступная наклонность, и побег наказывается каторжными
работами и плетями как тяжкое уголовное преступление; поселенец, из самых чистых побуждений,
Христа ради, приютивший на ночь беглого, наказывается за это каторжными
работами.
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь
работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись,
Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.
Попадья укоряет меня, что я и в сей праздник
Христова Рождества работаю, а я себе лучшего и удовольствия не нахожу, как сию
работу.
Рабочий нашего времени, если бы даже
работа его и была много легче
работы древнего раба, если бы он даже добился восьмичасового дня и платы трех долларов за день, не перестанет страдать, потому что, работая вещи, которыми он не будет пользоваться, работая не для себя по своей охоте, а по нужде, для прихоти вообще роскошествующих и праздных людей и, в частности, для наживы одного богача, владетеля фабрики или завода, он знает, что всё это происходит в мире, в котором признается не только научное положение о том, что только
работа есть богатство, что пользование чужими трудами есть несправедливость, незаконность, казнимая законами, но в мире, в котором исповедуется учение
Христа, по которому мы все братья и достоинство и заслуга человека только в служении ближнему, а не в пользовании им.
— Больно
работы много за Кумышом, да и место бойкое… Есть тут семь верст, так не приведи истинный
Христос. Страшенные бойцы стоят!..