Сцена оживилась: столпившихся крестьян
погнали вон; гости, кто как мог, отыскали своих лошадей и уехали; труп Бодростина пока прикрыли скатертью, Горданов между тем не дремал: в город уже было послано известие о крестьянском возмущении, жертвой которого пал бесчеловечно убитый Бодростин. Чтобы подавить возмущение, требовалось войско.
— Ну, конечно, Христос больше, а он сказал: «никого не бойтесь». Он победил страх… Страх пустяки… Нет страха!.. Даже я!.. я победил страх! Я его
прогнал вон… И вы гоните его вон!.. И он уйдет… Где он здесь? Его здесь нет. Здесь трое нас и кто между нас?.. А!.. Кто? Страх? Нет, не страх, а наш Христос! Он с нами. Что?.. Вы это видите ли?.. вы это чувствуете ли?.. вы это понимаете ли?
Неточные совпадения
— Пошли
вон! —
прогоняли стрелки собак из палатки. Собаки вышли, немного посидели у огня, а затем снова полезли к людям. Леший примостился в ногах у Туртыгина, а Альпа легла на мое место.
Ну-ко, // С добра ума какую речь сказала! // Впервой пришлось Бакуле Бобылю // На царские палаты любоваться, // Да
вон итти! Какая нам неволя! // Побарствуем, покуда не
погонят.
—
Вон отсюда,
вон, что здесь, торговая баня или кабак?
Прогнавши «сволочь», он обратился к квартальному:
И велел свистовым, чтобы Левше еще крепче локти назад закрутить, а сам поднимается по ступеням, запыхался и читает молитву «Благого Царя Благая Мати, пречистая и чистая», и дальше, как надобно. А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: попался Платов и сейчас его из дворца
вон погонят, — потому они его терпеть не могли за храбрость.
(Мы недавно от печали, // Лиза, я да Купидон, // По бокалу осушали // И
прогнали мудрость
вон, и пр.)