Неточные совпадения
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век
на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия,
оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда
на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь
на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные
места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Впросонках видел, как пришел Крюднер, посмотрел
на нас,
на оставленное ему
место, втрое меньше того, что ему нужно по его росту, подумал и лег, положив ноги
на пол, а голову куда-то, кажется,
на полку.
Закусив немного, мы собрали свои котомки и тронулись в путь. Около моря я нашел
место бивака Н.А. Пальчевского. Из письма,
оставленного мне в бутылке, привязанной к палке, я узнал, что он здесь работал несколько дней тому назад и затем отправился
на север, конечным пунктом наметив себе бухту Терней.
Серебряному пришлось сидеть недалеко от царского стола, вместе с земскими боярами, то есть с такими, которые не принадлежали к опричнине, но, по высокому сану своему, удостоились
на этот раз обедать с государем. Некоторых из них Серебряный знал до отъезда своего в Литву. Он мог видеть с своего
места и самого царя, и всех бывших за его столом. Грустно сделалось Никите Романовичу, когда он сравнил Иоанна,
оставленного им пять лет тому назад, с Иоанном, сидящим ныне в кругу новых любимцев.
Нетерпеливый рыбак, раздосадованный тем, что у его соседа-рыбака
на дурном
месте,
на грубо устроенную удочку,
на глупую, несвоевременную насадку частехонько поклевывает рыба, а его удочки, мастерски устроенные, по-охотничьи насаженные, лежат неподвижно, нередко бросает выгодное прикормленное
место, переходит
на другое,
на третье, пропускает удобное время и возвращается домой с пустыми руками, тогда как сосед, перейдя
на оставленное им
место, несмотря
на плохие удочки и неуменье удить (отчего, разумеется, он потеряет половину рыбы), возвращается домой с полным кошелем.