Неточные совпадения
Бежит, стрелой летит пароход. Берега то и дело меняются. Вот они крытые густой изумрудной зеленью, вот они обнаженные давними оползнями, разукрашенные белыми, зеленоватыми, бурыми и ясно-красными лентами опоки. Впереди
желтеют пески левого берега и пески отмелей; видится, будто бы водный путь прегражден, будто не будет выхода ни направо, ни нáлево. Но вот выдвинулся крутой мыс, снизу доверху облепленный деревянными
домиками, а под ним широкая, синеводная Сура, славная своими жирными, янтарными стерлядями.
Целые рощи высокостволых розанов, красных, белых,
желтых, бенгальских, чайных, моховых и центифольных, росли вокруг его
домика, целые рабатки засажены были разнородными лилиями, нарциссами, тацетами, тюльпанами, гиацинтами.
Приближаясь к
желтому домику, так давно соблазнявшему его воображение и, наконец, купленному им за порядочную сумму, старый гробовщик чувствовал с удивлением, что сердце его не радовалось.
Неточные совпадения
Уныло и грязно смотрели ярко-желтые деревянные
домики с закрытыми ставнями.
По эту сторону насыпи пейзаж был более приличен и не так густо засорен людями: речка извивалась по холмистому дерновому полю, поле украшено небольшими группами берез, кое-где возвышаются бронзовые стволы сосен, под густой зеленью их крон — белые палатки,
желтые бараки, штабеля каких-то ящиков, покрытые брезентами, всюду красные кресты, мелькают белые фигуры сестер милосердия, под окнами дощатого
домика сидит священник в лиловой рясе — весьма приятное пятно.
От этого до сих пор памятна мне эта тесная кучка красных,
желтых и белых
домиков, стоящих будто в воде, когда мы «втягивались» в портсмутскую гавань.
Против гостиного двора на каменном
домике недавно умершего соборного протопопа красовалась
желтая вывеска, гласившая красноречиво: «Банкирская контора Замараева и К°».
Вокруг всего пруда шел старинный сад: липы тянулись по нем аллеями, стояли сплошными купами; заматерелые сосны с бледно-желтыми стволами, темные дубы, великолепные ясени высоко поднимали там и сям свои одинокие верхушки; густая зелень разросшихся сиреней и акаций подступала вплоть до самых боков обоих
домиков, оставляя открытыми одни их передние стороны, от которых бежали вниз по скатам извилистые, убитые кирпичом дорожки.