Слышала она, ясно слышала, особенно в ночной тиши,
голос отца, тихий и ласковый, каким всегда он говаривал с ней.
Неточные совпадения
Сначала Дуня не догадывалась, к чему
отец речи клонит, но когда услыхала последние слова его, стремительно кинулась к Марье Ивановне, опустилась перед ней, положила русую головку ей на колени и со слезами в
голосе стала молить о согласии.
— Здоровенько ли, Пахом Петрович, поживаешь? — недвижно сидя на кожаном диване, ласковым
голосом спросил
отец Израиль. — Господа в добром ли здоровье? Что Николай Александрыч?.. Андрей Александрыч?.. Барыня с барышней?
— Нет, друг, нельзя, — решительным
голосом сказал Израиль. — Боюсь. Ну, как вдруг владыка узнает?.. Не тебя и не Марью Ивановну станет тазать. Так али нет,
отец Анатолий?
— Как особое дело? — спросила Аграфена Петровна, удивленная тем, что, помянув про богадельню,
отец Прохор понизил
голос и нахмурился.
Не помнишь разве, что ты обещала Богу забыть
отца, род и племя, весь мир с суетой его, — строго, дрожащим от волнения
голосом заговорила Марья Ивановна.
— Так слушайте же, — возвысив
голос, величаво заговорил
отец Прохор.
Смутился
отец Прохор, увидавши ее. Тихим
голосом сказал он Дуне...
— Вот где ты, милая Дунюшка, — раздался громкий и приветливый
голос Марьи Ивановны. — С
отцом Прохором! Смотри, не пришлось бы мне отвечать перед Марком Данилычем, что ты, живучи у нас, познакомилась с православным священником, — ласково она промолвила.
— Это вы, Авдотья Марковна? — спросил
отец Прохор, узнавая ее по
голосу.
— Будьте вы и мне родным
отцом… в моем сиротстве… как были вы Груне, — с низким поклоном чуть не до земли отчаянным
голосом сказала вся в слезах Дуня, обращаясь к Патапу Максимычу. — Войдите в трудное мое положение! Бог не оставит вас за то своими милостями. Сжальтесь, смилуйтесь надо мной,
отец мой второй!
Получив желаемое, я ушел к себе, и только сел за стол писать, как вдруг слышу
голос отца Аввакума, который, чистейшим русским языком, кричит: «Нет ли здесь воды, нет ли здесь воды?» Сначала я не обратил внимания на этот крик, но, вспомнив, что, кроме меня и натуралиста, в городе русских никого не было, я стал вслушиваться внимательнее.
Неточные совпадения
Голоса двух женщин. Милости твоей,
отец, прошу! Повели, государь, выслушать!
«
Отцы! — сказал Клим Яковлич, // С каким-то визгом в
голосе, // Как будто вся утроба в нем, // При мысли о помещиках, // Заликовала вдруг.
— Я помню про детей и поэтому всё в мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от
отца, или тем, что оставлю с развратным
отцом, — да, с развратным
отцом… Ну, скажите, после того… что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая
голос. — После того как мой муж,
отец моих детей, входит в любовную связь с гувернанткой своих детей…
«Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, — читал он кротким певучим
голосом, — и союз любве положивый им неразрушимый; благословивый Исаака и Ревекку, наследники я твоего обетования показавый: Сам благослови и рабы Твоя сия, Константина, Екатерину, наставляя я на всякое дело благое. Яко милостивый и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу воссылаем,
Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно и вовеки веков». — «А-аминь», опять разлился в воздухе невидимый хор.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и
отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и
голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.