Неточные совпадения
Смирились, а все-таки не могли забыть, что их
деды и прадеды Орехово поле пахали, Рязановы пожни косили, в Тимохином бору дрова и лес рубили. Давно подобрались старики, что жили под монастырскими властями, их сыновья и
внуки тоже один за другим ушли на ниву Божию, а Орехово поле, Рязановы пожни и Тимохин бор в Миршени по-прежнему и старому, и малому глаза мозолили. Как ни взглянут на них, так и вспомнят золотое житье
дедов и прадедов и зачнут роптать на свою жизнь горе-горькую.
И честь вам, падшие друзья! // Ликуйте в горней сени; // Там ваша верная семья — // Вождей минувших тени, // Хвала вам будет оживлять // И поздних лет беседы. // «От них учитесь умирать!» — // Так скажут
внукам деды; // При вашем имени вскипит // В вожде ретивом пламя; // Он на твердыню с ним взлетит // И водрузит там знамя.
Неточные совпадения
Рукопись Петра Андреевича Гринева доставлена была нам от одного из его
внуков, который узнал, что мы заняты были трудом, относящимся ко временам, описанным его
дедом.
Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка, находя имя «мужицким», считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый
дед Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал
внука усиленными заботами о нем.
Клим очень хорошо чувствовал, что
дед всячески старается унизить его, тогда как все другие взрослые заботливо возвышают. Настоящий Старик утверждал, что Клим просто слабенький, вялый мальчик и что ничего необыкновенного в нем нет. Он играл плохими игрушками только потому, что хорошие у него отнимали бойкие дети, он дружился с
внуком няньки, потому что Иван Дронов глупее детей Варавки, а Клим, избалованный всеми, самолюбив, требует особого внимания к себе и находит его только у Ивана.
А он сделал это очень просто: взял колею от своего
деда и продолжил ее, как по линейке, до будущего своего
внука, и был покоен, не подозревая, что варьяции Герца, мечты и рассказы матери, галерея и будуар в княжеском замке обратят узенькую немецкую колею в такую широкую дорогу, какая не снилась ни
деду его, ни отцу, ни ему самому.
Сергей Привалов помнил своего
деда по матери как сквозь сон. Это был высокий, сгорбленный седой старик с необыкновенно живыми глазами. Он страстно любил
внука и часто говорил ему: