Неточные совпадения
Затем, надев чистую сорочку и
напоив девушку липовым цветом с малиной, укутала ее с
ног до головы и велела тотчас глаза закрыть. Сама, не раздеваясь, возле Дуниной кровати прилегла
на диване.
Капитан, не говоря ни слова, с
ног до головы мрачно оглядел восторженного купчика и подумал: «Должно
быть, здорово хлебнул
на про́водах».
Раздался детский крик, обмерла Аграфена Петровна… Меньшая девочка ее лежала
на мостовой у колес подъехавшей коляски. Сшибло ль ее, сама ли упала с испугу — Бог ее знает… Ястребом ринулась мать, но ребенок
был уж
на руках черной женщины. В глазах помутилось у Аграфены Петровны, зелень пошла… Едва устояла она
на ногах.
Пуще всего жаль
было Герасиму малых детей, а их
было вдосталь и не для такой скудости, в какой жил его брат; семеро
на ногах, восьмой в зыбке, а большому всего только десятый годок.
Конечно, ежели поможет ему Господь всех
на ноги поставить — работников
будет у него вдоволь, пять сынов, все погодки…
Не вставая с земли, зажмуря глаза, раскрыв рты, сбитые с
ног мальчуганы хотели
было звонкую ревку задать, но стоявшие сзади их и по сторонам миршенские подростки и выростки окрысились
на мальцов и в сердцах
на них крикнули...
Был он
на ногу скор,
на походку легок, напускался
на ватажку якимовскую, пошел косить направо и налево — мальчуганы вкруг него так и валятся.
Тут Леска Баран наспех выскакивал, ниже пояса склонял белокурую курчавую голову, со всех
ног на Васеньку бросился, хочет его с копыт долой, да Васютка Черныш тут увертлив
был — вбок отскочил, Леску, как сноп, повалил, сел верхом
на него…
Подпоясан он
был малиновым шелковым снурком,
на ногах одни чулки.
Еще половины песни не пропели, как началось «раденье». Стали ходить в кругах друг зá другом мужчины по солнцу, женщины против. Ходили, прискакивая
на каждом шагу, сильно топая
ногами, размахивая пальмами и платками. С каждой минутой скаканье и беганье становилось быстрей, а пение громче и громче. Струится пот по распаленным лицам, горят и блуждают глаза, груди у всех тяжело подымаются, все задыхаются. А песня все громче да громче, бег все быстрей и быстрей. Переходит
напев в самый скорый.
Поют люди Божьи...
Тут разом все вскочили. Большая часть женщин и некоторые из мужчин сели, другие стали во «святой круг». Николай Александрыч стоял посередине, вокруг него Варенька, Катенька, горничная Серафима и три богаделенные. За женским кругом стал мужской. Тут
были Кислов и Строинский, дворецкий Сидор, Пахом, пасечник Кирилла, матрос. И блаженный Софронушка,
напевая бессмыслицу и махая во все стороны пальмовой веткой, подскакал
на одной
ноге и стал во «святом кругу». Началось «круговое раденье».
И вдруг смолк. Быстро размахнув полотенцем, висевшим до того у него
на плече, и потрясая пальмовой веткой, он, как спущенный волчок, завертелся
на пятке правой
ноги. Все, кто стоял в кругах, и мужчины, и женщины с кликами: «Поднимайте знамена!» — также стали кружиться, неистово размахивая пальмами и полотенцами. Те, что сидели
на стульях, разостлали платки
на коленях и скорым плясовым
напевом запели новую песню, притопывая в лад левой
ногой и похлопывая правой рукой по коленям.
Поют...
Съели кашу и, не выходя из-за стола, за попойку принялись. Женщины пошли в задние горницы, а мужчины расселись вокруг самовара пунши распивать.
Пили за все и про все, чтобы умником рос Захарушка, чтобы дал ему здоровья Господь, продлил бы ему веку
на сто годов, чтоб во всю жизнь
было у него столько добра в дому́, сколько в Москве
на торгу́,
был бы
на ногу лего́к да ходо́к, чтобы всякая работа спорилась у него в руках.
— Да, попробуй-ка пальцем тронуть Прасковью Патаповну, — охая, промолвил Василий Борисыч. — Жизни не рад
будешь. Хоть бы уехать куда, пущай ее поживет без мужа-то, пущай попробует, небойсь и теперь каждый вечер почти шлет за мной: шел бы к ней в горницу. А я без рук, без
ног куда пойду, с печки даже слезть не могу. Нет уж, уехать бы куда-нибудь хоть бы
на самое короткое время, отдохнуть бы хоть сколько-нибудь.
Немало нужно
было времени, чтобы поднять
на ноги токарей и красильщиков, не сразу они оделись.
Недели полторы тому, как она в бане парилась, а оттуда домой пошла очень уж налегке да, говорят еще,
на босу
ногу, а
на дворе-то
было вьюжно и морозно. Босыми-то
ногами, слышь, в сугроб попала, ну и слегла
на другой день. Много ли такой надо? Сам знаешь, какая она телом нежная, не то что у нас, простых людей, бабы бывают, той ни вьюга, ни сугроб нипочем.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Осип. Да
на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня
есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Вы, может
быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской
ноге.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься у
ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а
будь хоть немножко
на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в
ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!