— Чубалов, Герасим Силыч, — ответила Дарья Сергевна. — В деревне Сосновке он живет. Прежде частенько
бывал у Марка Данилыча, и обедывал, и ночевывал, а иной раз и по два и по три дня у него гостил. Да вот уж с год, как ни разу не
бывал. Болтал Василий Фадеев, что какие-то у него расчеты были с покойником, и Герасим Силыч остался им
недоволен. А другое дело, может, все это и вздор. Ведь Фадеев что ни слово, то соврет.
Патап Максимыч пристально посмотрел на нее. А у ней взгляд ни дать ни взять такой же, каков
бывал у Марка Данилыча. И ноздри так же раздуваются, как у него,
бывало, когда делался
недоволен, и глаза горят, и хмурое лицо багровеет — вся в отца. «Нет, эту девку прибрать к рукам мудрено, — подумал Чапурин. — Бедовая!.. Мужа будет на уздечке водить. На мою покойницу, на голубушку Настю смахивает, только будет покруче ее. А то по всему Настя, как есть Настя».