Это меня очень заинтересовало, и я снова замечтался, как это производится указанная Борисом процедура, а между тем был подан самовар; я выпил одну чашку, почувствовал влечение ко сну и меня уложили на той же
теплой лежанке.
По гороскопу, составленному общим собранием многих женщин, купавших младенца в корытце у
теплой лежанки, было решено, что это пришел в свет жилец очень спокойный и веселый, который будет любить жизнь и прогостит на земле долго, а потом умрет и никому ничего не оставит.
Марфа Андревна велела показать себе недоношенного внука, взглянула на него, покачала сомнительно головой и потребовала себе из своей большой кладовой давно не употребляющуюся кармазинную бархатную шубку на заячьем меху. Ребенка смазали теплым лампадным маслом и всунули в нагретый рукав этой шубки, а самую шубу положили в угол
теплой лежанки, у которой стояла кровать Марфы Андревны. Здесь младенец должен был дозреть.
После всех вошел седой старик. Очевидно, его сняли с
теплой лежанки собственно для этого случая. Волосы у него были белые, как снег, редкие усы и борода тоже. Рука, опиравшаяся на длинную палку, дрожала. Под другую руку его поддерживал молодой ямщик, вероятно, внук.
Неточные совпадения
Тут втягивает; тут конец свету, якорь, тихое пристанище, пуп земли, трехрыбное основание мира, эссенция блинов, жирных кулебяк, вечернего самовара, тихих воздыханий и
теплых кацавеек, натопленных
лежанок, — ну, вот точно ты умер, а в то же время и жив, обе выгоды разом!
Это случалось периодически один или два раза в месяц, потому что
тепла даром в трубу пускать не любили и закрывали печи, когда в них бегали еще такие огоньки, как в «Роберте-дьяволе». Ни к одной
лежанке, ни к одной печке нельзя было приложить руки: того и гляди, вскочит пузырь.
Я съехал с
теплых изразцов
лежанки, как по льду, бросился вон; наверху бабушка, расхаживая по комнате, полоскала рот.
Не одна она оплакивала разлуку: сильно горевал тоже камердинер Сашеньки, Евсей. Он отправлялся с барином в Петербург, покидал самый
теплый угол в дому, за
лежанкой, в комнате Аграфены, первого министра в хозяйстве Анны Павловны и — что всего важнее для Евсея — первой ее ключницы.
Во всяком случае почти с полною вероятностью можно было предположить, что если б и услышаны были кем-нибудь из этих уединившихся обитателей вопли или крики о помощи, то возбудили бы лишь страх, но ни один из них не пошевелился бы на помощь с
теплых печей и нагретых
лежанок.