Неточные совпадения
Об этой самозванке писали иностранцы с разными, по обыкновению, прикрасами. Они-то и
утвердили мнение, будто эта женщина действительно была дочерью императрицы, имевшею законное право на
русский престол, что, взятая в Италии графом Алексеем Григорьевичем Орловым-Чесменским, она была привезена в Петербург, заточена в Петропавловскую крепость и там, 10 сентября 1777 года, во время сильного наводнения, затоплена в каземате, из которого ее забыли или не хотели вывести.
Но патер Лиадей, служивший некогда офицером в
русском войске,
утверждал положительно, что он знает принцессу.
— Да, мне говорил это в детстве моем князь Гали, говорили и другие, но никто не побуждал меня выдавать себя за
русскую великую княжну, и я никогда, ни одного раза не
утверждала, что я дочь императрицы.
Доманский смутился. Но, несколько оправившись и придя в себя, с наглостью «отрекся от данного прежде показания,
утверждая, что никогда не говорил при следствии приписываемых ему фельдмаршалом слов». Наглость поляка вывела князя Голицына из терпения. Он грозил ему строгим наказанием за ложь, но Доманский стоял на своем, говоря, что никогда не слыхал, чтобы графиня Пиннеберг называла себя дочерью
русской императрицы. Не было никаких средств образумить упрямого шляхтича.
Он ждет, // Чтоб крестным целованьем смерть твою // Я пред народом
русским утвердила — // Но кто б ни был неведомый твой мститель, // Идущий на Бориса, — да хранит // Его Господь!
Неточные совпадения
— Вспомните, что
русский барин Герцен угрожал царю мужицким топором, а затем покаянно воскликнул по адресу царя: «Ты победил, Галилеянин!» Затем ему пришлось каяться в том, что первое покаяние его было преждевременно и наивно. Я
утверждаю, что наивность — основное качество народничества; особенно ясно видишь это, когда народники проповедуют пугачевщину, мужицкий бунт.
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно
утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости
русских полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
«Писать надобно, разумеется, в тоне пафоса. Жалко, то есть неудобно несколько, что убитый — еврей, — вздохнул Самгин. — Хотя некоторые
утверждают, что —
русский…»
Славянофильство прежде всего
утверждало своеобразный тип
русской культуры на почве восточного православия и противопоставляло его западному типу культуры и католичеству.
Русские социологи 70-х годов XIX века, критиковавшие натурализм в социальных науках,
утверждали субъективный метод в социологии и этим вызывали насмешки марксистов, которые считали себя объективистами, хотя и ошибочно [Н. Михайловский и П. Лавров.].