Неточные совпадения
— Много может молитва праведника, — с набожным вздохом
промолвила Аксинья Захаровна. — Един праведник за тысячу грешников умоляет… Не прогневался еще до конца на нас, грешных,
Царь Небесный, посылает в мир праведных… Вот и у нас своя молитвенница есть… Сестра Патапу-то Максимычу, матушка Манефа комаровская. Может, слыхали?
— Сумел банькой употчевать отец игумен, —
молвил Патап Максимыч дюжим бельцам, посланным его парить. — Вот баня так баня, хоть
царю в такой париться. Ай да отец Михаил!
— В сказках не сказывают и в песнях не поют, —
молвил Василий Борисыч, — а на деле оно так. Посмотрели б вы на крестьянина в хлебных безлесных губерниях… Он домосед, знает только курные свои избенки. И если б его на ковре-самолете сюда, в ваши леса перенесть да поставить не у вас, Патап Максимыч, в дому́, а у любого рядового крестьянина, он бы подумал, что к
царю во дворец попал.
— Ну уж и к
царю! — самодовольно улыбнувшись,
молвил Патап Максимыч.
— Побывайте в степях, посмотрите, —
молвил Василий Борисыч. — Да… Вот что я вам, Михайло Васильич, скажу, — продолжал он, возвыся голос, — когда Христос сошел на землю и принял на себя знак рабий, восхотел он, Владыко, бедность и нищету освятить. Того ради избрал для своего рождества самое бедное место, какое было тогда на земле. И родился
Царь Небесный в тесном грязном вертепе среди скотов бессловесных… Поди теперь в наши степи — что ни дом, то вертеп Вифлеемский.
— Так-то оно так, Василий Борисыч, —
молвила Манефа. — Но ведь сам ты не хуже моего знаешь, что насчет этого в Писании сказано: «Честен сосуд сребрян, честней того сосуд позлащенный». А премудрый приточник [Писатель притчей,
царь Соломон.] что говорит? «Мужа тихо любит Господь, суету же дел его скончает…» Подумай-ка об этом…
— Власть Господня!.. — строго и холодно
молвила. — Плачем да слезами делу не пособить, себя только расстроить. Лучше на Бога положиться: вовремя он наказует, вовремя и милует… Не гневите, родные,
Царя Небесного ропотом и отчаяньем!.. Грех!..
Неточные совпадения
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу. // Купчине толстопузому! — // Сказали братья Губины, // Иван и Митродор. // Старик Пахом потужился // И
молвил, в землю глядючи: // Вельможному боярину, // Министру государеву. // А Пров сказал:
царю…
На балкон, // Печален, смутен, вышел он // И
молвил: «С божией стихией //
Царям не совладеть».
— Коли ты
царь, —
промолвил с расстановкой Чертопханов (а он отроду и не слыхивал о Шекспире), — подай мне все твое царство за моего коня — так и того не возьму! — Сказал, захохотал, поднял Малек-Аделя на дыбы, повернул им на воздухе, на одних задних ногах, словно волчком или юлою — и марш-марш! Так и засверкал по жнивью. А охотник (князь, говорят, был богатейший) шапку оземь — да как грянется лицом в шапку! С полчаса так пролежал.
Ни слова я не
молвлю в оправданье; // Но если б ты, великий
царь, увидел // Снегурочку…
— Она безумна как Мать! — тихо
молвил пьяный поэт Кермани; а
царь — враг мира — сказал: