А на улице ни души — рань глубокая, еще нé звали кочета́ нá небо солнышка, не чирикали воробьи подзастрешные [Застреха — желоб под
скатом крыши, в который упираются нижние концы теса или драни.
Неточные совпадения
Обитель спала. Только чириканье воробьев, прыгавших по
скату крутой часовенной
крыши, да щебетанье лесных птичек, гнездившихся в кустах и деревьях кладбища, нарушали тишину раннего утра. Голубым паром поднимался туман с зеленеющих полей и бурых, железистой ржавчиной крытых мочажин… С каждой минутой ярче и шире алела заря… Золотистыми перьями раскидывались по ней лучи скрытого еще за небосклоном светила.
Середи ее ветхий, полусгнивший гóлубец с тесовой
крышей на два
ската.
Обшит он тесом, выкрашен желтой охрой;
крыша на четыре
ската, окна растворчатые, крыльцо на самой середке.
Ближний к церкви домик был просторней и приглядней двух остальных: по лицу пять окон с подъемными рамами и зелеными ставнями, крылечко выведено на улицу,
крыша на четыре
ската, к углам ее для стока воды прилажены крылатые змеи из старой проржавевшей жести.
Неточные совпадения
Двадцать пять верст показались Аркадию за целых пятьдесят. Но вот на
скате пологого холма открылась наконец небольшая деревушка, где жили родители Базарова. Рядом с нею, в молодой березовой рощице, виднелся дворянский домик под соломенною
крышей. У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. «Большая ты свинья, — говорил один другому, — а хуже малого поросенка». — «А твоя жена — колдунья», — возражал другой.
Крыльцо жилища Диомидова — новенькое, с двумя колонками, с
крышей на два
ската, под
крышей намалеван голубой краской трехугольник, а в нем — белый голубь, похожий на курицу.
Дунаев подтянул его к пристройке в два окна с
крышей на один
скат, обмазанная глиной пристройка опиралась на бревенчатую стену недостроенного, без рам в окнах, дома с обгоревшим фасадом.
Осенью Варвара и Кумов уговорили Самгина послушать проповедь Диомидова, и тихим, теплым вечером Самгин видел его на задворках деревянного, двухэтажного дома, на крыльце маленькой пристройки с
крышей на один
скат, с двумя окнами, с трубой, недавно сложенной и еще не закоптевшей.
Для одиноких и холостых рабочих Артамонов построил над неглубоким оврагом, руслом высохшей реки, имя которой забыто, длинный барак, с
крышей на один
скат, с тремя трубами на
крыше, с маленькими, ради сохранения тепла, окнами; окна придавали бараку сходство с конюшней, и рабочие назвали его — «Жеребячий дворец».