Неточные совпадения
Свиделись они впервые на супрядках. Как взглянула Матренушка
в его очи речистые, как услышала слова его покорные да любовные, загорелось у ней на сердце, отдалась
в полон молодцу… Все-то цветно да красно до той поры было
в очах ее, глядел на нее Божий мир светло-радостно, а теперь мутятся глазыньки, как не видят друга милого. Без Якимушки и цветы не цветно цветут, без него и деревья не красно растут во дубравушке, не светло
светит солнце яркое, мглою-мороком кроется
небо ясное.
Погода хорошая, со всхода до заката солнце
светит и греет,
в небе ни облачка…
Гуще и гуще надвигается черный покров ночи на
небо, ярче и ярче сверкают на холмах зажженные
свечи, тусклей отражает
в себе недвижное, будто из стекла вылитое, озеро темно-синий небосклон, розовые полосы зари и поникшие ветвями
в воду береговые вербы…
Неточные совпадения
В упоении гордости он вперял глаза
в небо, смотрел на
светила небесные, и, казалось, это зрелище приводило его
в недоумение.
Трещит по улицам сердитый тридцатиградусный мороз, визжит отчаянным бесом ведьма-вьюга, нахлобучивая на голову воротники шуб и шинелей, пудря усы людей и морды скотов, но приветливо
светит вверху окошко где-нибудь, даже и
в четвертом этаже;
в уютной комнатке, при скромных стеариновых свечках, под шумок самовара, ведется согревающий и сердце и душу разговор, читается светлая страница вдохновенного русского поэта, какими наградил Бог свою Россию, и так возвышенно-пылко трепещет молодое сердце юноши, как не случается нигде
в других землях и под полуденным роскошным
небом.
Морозна ночь, всё
небо ясно; //
Светил небесных дивный хор // Течет так тихо, так согласно… // Татьяна на широкий двор //
В открытом платьице выходит, // На месяц зеркало наводит; // Но
в темном зеркале одна // Дрожит печальная луна… // Чу… снег хрустит… прохожий; дева // К нему на цыпочках летит, // И голосок ее звучит // Нежней свирельного напева: // Как ваше имя? Смотрит он // И отвечает: Агафон.
Он вышел от нее очень поздно.
Светила луна с той отчетливой ясностью, которая многое на земле обнажает как ненужное. Стеклянно хрустел сухой снег под ногами. Огромные дома смотрели друг на друга бельмами замороженных окон; у ворот — черные туши дежурных дворников;
в пустоте
неба заплуталось несколько звезд, не очень ярких. Все ясно.
Его клонило к неге и мечтам; он обращал глаза к
небу, искал своего любимого
светила, но оно было на самом зените и только обливало ослепительным блеском известковую стену дома, за который закатывалось по вечерам
в виду Обломова. «Нет, прежде дело, — строго подумал он, — а потом…»