Неточные совпадения
— Молви отцу, — говорил он, давая
деньги, — коли нужно ему на обзаведенье, шел бы ко мне — сотню другу-третью с радостью дам. Разживетесь,
отдадите, аль по времени ты заработаешь. Ну, а когда же работать начнешь у меня?
— Вот тебе тридцать пять рублев, — молвил тысячник, вынимая десятирублевую и
отдавая ее Манефе. —
Деньги счел по старине, на ассигнации. Раздай по рублю на двор, — примолвил сестре.
— Пожалуй, — молвил Патап Максимыч, — только уж ты сама сторгуйся и
деньги отдай, после сочтемся. Теперь в город за покупками еду, послезавтра домой ворочусь и тотчас за тобой подводу пришлю. Сама приезжай и лося вези.
С первого шага Манефа стала в первом ряду келейниц. Отец
отдал ей все, что назначил в приданое, сверх того щедро оделял дочку-старицу
деньгами к каждому празднику. Это доставило Манефе почетное положенье в скиту. Сначала Платонида верховодила ею, прошел год, другой, Манефа старше тетки стала.
Почесал иной мужик-сирота затылок, а бабы скорчили губы, ровно уксусу хлебнули. Сулили по рублю
деньгами — кто чаял шубенку починить, кто соли купить, а кто думал и о чаре зелена вина. А все-таки надо было еще раз земной поклон матушке Манефе
отдать за ее великие милости…
— А насчет тех двадцати тысяч вы не хлопочите, чтобы к сроку
отдать их… Слышала я, что
деньги в получке будут у вас после Макарья, — тогда и сочтемся. А к Казанской не хлопочите — срок-от, помнится, на Казанскую, — смотрите же, Патап Максимыч, не хлопочите. Не то рассержусь, поссорюсь…
Как у нашего попа
Староверского
Взбесилася попадья,
Вовсе стюшилася!..
Староверский поп
Был до девок добр —
Нету
денег ни гроша,
Зато ряса хороша.
Он и рясу скидает,
Красным девкам
отдает.
— Бога не боится родитель твой — в чужи люди сыновей послал! Саввушку-то жалко мне оченно — паренек-от еще не выровнялся, пожалуй, и силенки у него не хватит на работу подряженную. Много, пожалуй, придется и побой принять, коль попадется к хозяину немилостивому. Чем сыновей-то в кабалу
отдавать, у меня бы
денег позаймовал. Не потерпит ему Господь за обиды родным сыновьям.
— Матушке Манефе велено
деньги отдать, а у тебя читалку просить, — сказал Петр Степаныч.
— Нельзя, Патап Максимыч, — ответил Василий Борисыч. — Как же, не
отдавши отчета, дело я брошу?.. У меня не одна в руках эта порученность,
деньги тоже дадены. Как же мне без отчета не сдать? Сами посудите!
Вошел он в келью,
отдал письмо в руки самой Манефы — так было ему приказано, — получил от нее сколько-то
денег и пошел на конный двор обедать.
— Напрасно, — сказал Смолокуров. — На
деньгах меток нет… Хоть и знаемы были б наследники,
отдавать им не след.
— Сразу не надо давать. С четвертухи [Двадцатипятирублевый кредитный билет.] зачинайте, — сказал караульщик. — А как сладитесь,
деньги ему наперед, без того не станет и венчать. Для верности за́ руки бы надо кому
отдать, чтоб не надул, да некому здесь. Ты вот как: бумажки-то пополам, одну половину ему наперед, другу когда повенчает. Так-то будет верней.
— Вы написали, — резко проговорил Раскольников, не оборачиваясь к Лужину, — что я вчера
отдал деньги не вдове раздавленного, как это действительно было, а его дочери (которой до вчерашнего дня никогда не видал). Вы написали это, чтобы поссорить меня с родными, и для того прибавили, в гнусных выражениях, о поведении девушки, которой вы не знаете. Все это сплетня и низость.
Неточные совпадения
Жила она уединенно, питаясь скудною пищею,
отдавая в рост
деньги и жестоко истязуя четырех своих крепостных девок.
Степан Аркадьич с оттопыренным карманом серий, которые за три месяца вперед
отдал ему купец, вошел наверх. Дело с лесом было кончено,
деньги в кармане, тяга была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное настроение, нашедшее на Левина. Ему хотелось окончить день зa ужином так же приятно, как он был начат.
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один купец не купит не считая, если ему не
отдают даром, как ты. Твой лес я знаю. Я каждый год там бываю на охоте, и твой лес стòит пятьсот рублей чистыми
деньгами, а он тебе дал двести в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
— Какое время! Другое время такое, что целый месяц за полтинник
отдашь, а то так никаких
денег за полчаса не возьмешь. Так ли, Катенька? Что ты, какая скучная?
— Ведь я тебе на первых порах объявил. Торговаться я не охотник. Я тебе говорю опять: я не то, что другой помещик, к которому ты подъедешь под самый срок уплаты в ломбард. Ведь я вас знаю всех. У вас есть списки всех, кому когда следует уплачивать. Что ж тут мудреного? Ему приспичит, он тебе и
отдаст за полцены. А мне что твои
деньги? У меня вещь хоть три года лежи! Мне в ломбард не нужно уплачивать…