— Отцы и братие и служебницы сея честныя обители!.. Возвещаю вам радость великую: убогое жительство наше посетили благочестивые христолюбцы, крепкие ревнители святоотеческой веры нашея древлего благочестия. Чем воздадим за такую милость, к нам бывшую? Помолимся убо о здравии их и спасении и воспоем Господу Богу молебное пение за милость творящих и заповедавших нам, недостойным,
молиться о них.
Неточные совпадения
Манефа, напившись чайку с изюмом, — была великая постница, сахар почитала скоромным и сроду не употребляла его, — отправилась в свою комнату и там стала расспрашивать Евпраксию
о порядках в братнином доме: усердно ли Богу
молятся, сторого ли посты соблюдают, по скольку кафизм в день она прочитывает; каждый ли праздник службу правят, приходят ли на службу сторонние, а затем свела речь на то, что у них в скиту большое расстройство идет из-за епископа Софрония, а другие считают новых архиереев обли́ванцами и слышать про них не хотят.
И матери добросовестно исполняли свои обязанности: неленостно отправляли часовенную службу,
молясь о здравии «благодетелей», поминая их сродников за упокой, читая по покойникам псалтырь, исправляя сорочины, полусорочины, годины и другие обычные поминовения.
Только тем подавайте, которые хорошо
молятся и живут постоянно,
помолились бы хоть по три поклона на день во все шесть недель за Гарашу покойника и за нас,
о здравии Никиты и Евдокии и
о вдовице Гарашиной Анисии с чадами.
— От сряща беса полуденного, — строго сказал Пантелей. — Его, окаянного, дело, по всему видно. От него и страхи нощные бывают, и вещь, во тьме преходящая, и стрела, летящая во дни… Ты, Алексеюшка, вражьему искушению не поддавайся. Читай двенадцату кафизму, а нет, хоть один псалом «Живый в помощи вышнего», да
молись преподобному Нифонту
о прогнании лукавых духов… И отступится от тебя бес полуденный… Это он шептал, и теперь он же смущает тебя… Гони его прочь —
молись…
Каждый Божий день и утром и на сон грядущий усердно
молилась она на келейной молитве за мучителя, со слезами молила
о прощении прегрешений его, об упокоении души, отошедшей без прóщи, без покаяния.
И большая раздача дана сиротам и иным скудным людям, дабы
молились о здравии болящей девицы.
Помолитесь же, православные,
о душе новопреставленной девицы Анастасии, да упразднится прегрешений ея рукописание, да простятся грехи ея вольные и невольные и да внидет она в радость Господа своего.
А куда как хотелось ей дочитать из устава статью
о поминовениях, чтобы ведали гости, как в скитах по покойникам
молятся, и после бы всем говорили: «Не напрасно-де христолюбцы на Керженец посылают подаяния».
Он молился о всех благодетелях своих (так он называл тех, которые принимали его), в том числе о матушке, о нас,
молился о себе, просил, чтобы бог простил ему его тяжкие грехи, твердил: «Боже, прости врагам моим!» — кряхтя поднимался и, повторяя еще и еще те же слова, припадал к земле и опять поднимался, несмотря на тяжесть вериг, которые издавали сухой резкий звук, ударяясь о землю.
— Был, поклонился ему и
помолился о нем. Какой спокойный, благообразный лик у него, мама! Спасибо вам, мама, что не пожалели ему на гроб. Мне сначала это странно показалось, но тотчас же подумал, что и сам то же бы сделал.
Бывшие на берегу офицеры с американского судна сказывали, что они ожидали уже услышать ночью с нашего фрегата пушечные выстрелы, извещающие о критическом положении судна, а английский миссионер говорил, что он
молился о нашем спасении.
Неточные совпадения
— // Я болен, а сказать ли вам, //
О чем
молюсь я Господу, // Вставая и ложась?
О матери Сережа не думал весь вечер, но, уложившись в постель, он вдруг вспомнил
о ней и
помолился своими словами
о том, чтобы мать его завтра, к его рожденью, перестала скрываться и пришла к нему.
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их
о край полной пепельницы, с Долли и с князем, где шла речь об обеде,
о политике,
о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно забывал, что происходило, и чувствовал себя точно проснувшимся, и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё не разрывалось от сострадания, и он не переставая
молился Богу.
— Василий Лукич, знаете,
о чем я лишнее не в счет
помолился?
— Знаете, вы напоминаете мне анекдот
о советах больному: «вы бы попробовали слабительное». — «Давали: хуже». — «Попробуйте пиявки». — «Пробовали: хуже». — «Ну, так уж только
молитесь Богу». — «Пробовали: хуже». Так и мы с вами. Я говорю политическая экономия, вы говорите — хуже. Я говорю социализм — хуже. Образование — хуже.