Неточные совпадения
— Говорил, что в таких делах говорится, — отвечала Фленушка. — Что ему без тебя весь свет постыл, что иссушила ты его, что с горя да тоски деваться не знает куда и что очень боится он самарского жениха. Как я
ни уверяла, что опричь его
ни за
кого не пойдешь, — не верит. Тебе
бы самой сказать ему.
Понимал Патап Максимыч, что за бесценное сокровище в дому у него подрастает. Разумом острая, сердцем добрая, ко всему жалостливая, нрава тихого, кроткого, росла и красой полнилась Груня. Не было человека,
кто бы, раз-другой увидавши девочку, не полюбил ее. Дочери Патапа Максимыча души в ней не чаяли, хоть и немногим была постарше их Груня, однако они во всем ее слушались.
Ни у той,
ни у другой никаких тайн от Груни не бывало. Но не судьба им была вместе с Груней вырасти.
Хоть
бы раз какому
ни на есть молодцу ласковое словечко промолвила, хоть
бы раз на
кого взглянула приветливо.
—
Кто на попятный? — вскрикнул Патап Максимыч. — Никогда я на попятный
ни в каком деле не поворачивал, не таков я человек, чтоб на попятный идти. Мне
бы только увериться… Обожди маленько, окажется дело верное, тотчас подпишу условие и деньги тебе в руки. А до тех пор я не согласен.
— Так… — промычал Макар Тихоныч. — Много хорошего про Залетова я наслышан, — продолжал он, помолчав и поглядывая искоса на сына. — С
кем в городе
ни заговоришь, опричь доброго слова ничего об нем не слыхать… Вот что: у Макарья мы повидаемся, и коли твой Залетов по мысли придется мне, так и быть, благословлю — бери хозяйку… Девка, сказывают, по всем статьям хороша… Почитала
бы только меня да из моей воли не выходила, а про другое что, как сами знаете.
— И в самом деле! — подхватила Марья Гавриловна. — Чего
бы лучше? Тут главное, чтоб до матушки, пока не поправится, никаких забот не доводить… А здешних
кого к ней
ни посади, каждая зачнет сводить речь на дела обительские. Чего
бы лучше Настеньки с Парашей… Только отпустит ли их Патап-от Максимыч?.. Не слышала ты, воротился он домой аль еще нет?
Спервоначалу девицы одна за другой подходили к Параше и получали из рук ее:
кто платок,
кто ситцу на рукава аль на передник. После девиц молодицы подходили, потом холостые парни: их дарили платками, кушаками, опоясками. Не остались без даров
ни старики со старухами,
ни подростки с малыми ребятами. Всех одарила щедрая рука Патапа Максимыча: поминали б дорогую его Настеньку, молились
бы Богу за упокой души ее.
— Вот горе-то какое у нас, Алексеюшка, — молвил, покачав головой, Пантелей. — Нежданно, негаданно — вдруг… Кажется,
кому бы и жить, как не ей… Молодехонька была, Царство ей Небесное, из себя красавица, каких на свете мало живет, все-то ее любили, опять же во всяком довольстве жила, чего душа
ни захочет, все перед ней готово… Да, видно, человек гадает по-своему, а Бог решает по-своему.
И на пристани, и в гостинице, и на хлебной бирже прислушивается Алексей, не зайдет ли речь про какое местечко. Кой у
кого даже выспрашивал, но все понапрасну. Сказывали про места, да не такие, какого хотелось
бы. Да и на те с ветру людей не брали, больше все по знакомству либо за известной порукой. А его
ни едина душа по всему городу́ не знает, ровно за тридевять земель от родной стороны он заехал. Нет доброхотов — всяк за себя, и не то что чужанина, земляка — и того всяк норовит под свой ноготь гнуть.
— Да хоть
бы того же Василья Борисыча. Служит он всему нашему обществу со многим усердием; где какое дело случится, все он да он, всегда его да его куда надо посылают. Сама матушка Пульхерия пишет, что нет у них другого человека
ни из старых,
ни из молодых… А ты его сманиваешь… Грех чинить обиду Христовой церкви, Патапушка!.. Знаешь ли, к
кому церковный-от насильник причитается?..
И в безмолвии пребывайте, православные: чтó
бы кто ни услышал, чтó
бы кто ни увидел — слагай в сердце своем, никому же повеждь.
— Привыкла я к ней, Фленушка, невдолге ходит за мной, а уж так я к ней приобыкла, так приобыкла, что без нее мне оченно будет трудно, — понизив голос, сказала Манефа. — За мной-то
кому же ходить?.. А Софью опять в ключи не возьму… Нет, нет,
ни за какие блага!.. Опротивела!.. Не видать
бы мне скаредных глаз ее…
— Муж жене должен быть голова, господин, а мне такого
ни в жизнь не стерпеть, — не глядя
ни на
кого, продолжала речь свою Фленушка. — Захотел
бы кто взять меня — иди, голубчик, под мой салтык, свою волю под лавку брось, пляши, дурень, под мою дудочку. Власти над собой не потерплю — сама власти хочу… Воли, отваги душа моя просит, да негде ей разгуляться!.. Ровно в каменной темнице, в тесной келье сиди!..
— И
кому б такая блажь вспала в голову, чтоб меня взять за себя?.. Не бывать мне кроткой, послушной женой — была б я сварливая, злая, неугодливая!.. На малый час не было б от меня мужу спокою!.. Служи мне, как извечный кабальный,
ни шаг из воли моей выйти не смей, все по-моему делай! А вздумал
бы наперекор, на все
бы пошла. Жизни не пожалела б, а уж не дала
бы единого часа над собой верховодить!..
Было уже за полночь, когда молодые подъехали к освещенному дому Феклиста Митрича. Перед домом стояла небольшая толпа разного люда. Увидав необычное освещенье дома и зная, что у Феклиста Митрича нет
ни именин,
ни крестин,
ни сговора, тотчас смекнули, что богатая «самокрутка» где-то сыгралась. И долго стояли они у ворот, хоть глазком
бы взглянуть на молодую княгиню, какова из себя, и на князя молодого,
кто он таков.
Неточные совпадения
— Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да уехали… // А он
бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… // Собаки дом покинули // (Озлилась круто женщина), //
Кому здесь дело есть? // Да у него
ни спереди, //
Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
Стародум. Как! А разве тот счастлив,
кто счастлив один? Знай, что, как
бы он знатен
ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который
бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который
бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась
бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот,
кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?
Услышав требование явиться, она как
бы изумилась, но так как, в сущности, ей было все равно,"
кто ни поп — тот батька", то после минутного колебания она начала приподниматься, чтоб последовать за посланным.
Да хоть
бы он принц крови был, моя дочь
ни в
ком не нуждается!
— Нисколько, — Левин слышал, что Облонский улыбался, говоря это, — я просто не считаю его более бесчестным, чем
кого бы то
ни было из богатых купцов и дворян. И те и эти нажили одинаково трудом и умом.