Неточные совпадения
— Сказано, не пущу! — крикнула Аксинья Захаровна. —
Из головы выбрось снег полоть!.. Ступай, ступай в моленну, прибирайте к утрени!.. Эки бесстыжие, эки вольные стали — матери не слушают!.. Нет, девки, приберу вас к
рукам… Что выдумали! За околицу!.. Да отец-то съест меня, как узнает, что я за околицу вас ночью отпустила…
Пошли,
пошли в моленную!
Мало успокоили Фленушкины слова Алексея. Сильно его волновало, и не знал он, что делать: то на улицу выйдет, у ворот посидит, то в избу придет, за работу возьмется, работа
из рук вон валится, на полати полезет, опять долой. Так до сумерек пробился, в токарню не
пошел, сказал старику Пантелею, что поутру угорел в красильне.
А тут и по хозяйству не по-прежнему все
пошло: в дому все по-старому, и затворы и запоры крепки, а добро рекой вон плывет, домовая утварь как на огне горит. Известно дело: без хозяйки дом, как без крыши, без огорожи; чужая
рука не на то, чтобы в дом нести, а чтоб
из дому вынесть. Скорбно и тяжко Ивану Григорьичу. Как делу помочь?.. Жениться?
Стуколов не выдержал. Раскаленными угольями блеснули черные глаза его, и легкие судороги заструились на испитом лице паломника. Порывисто вскочил он со стула, поднял
руку, хотел что-то сказать, но… схватив шапку и никому не поклонясь, быстро
пошел вон
из горницы. За ним Дюков.
«Эка здоровенный игумен-то какой, ровно
из матерого дуба вытесан… — думал, глядя на него, Патап Максимыч. — Ему бы не лестовку в
руку, а пудовый молот… Чудное дело, как это он с разбойниками-то не справился… Да этакому старцу хоть на пару медведей в одиночку
идти… Лапища-то какая!.. А молодец Богу молиться!.. Как это все у него стройно да чинно выходит…»
Свадьбу сыграли. Перед тем Макар Тихоныч
послал сына в Урюпинскую на ярмарку, Маша так и не свиделась с ним. Старый приказчик, приставленный Масляниковым к сыну, с Урюпинской повез его в Тифлис, оттоль на Крещенскую в Харьков,
из Харькова в Ирбит,
из Ирбита в Симбирск на Сборную. Так дело и протянулось до Пасхи. На возвратном пути Евграф Макарыч где-то захворал и помер. Болтали, будто
руки на себя наложил, болтали, что опился с горя. Бог его знает, как на самом деле было.
И, слегка склонив голову,
пошла из келарни. Фленушка да Марьюшка вели ее под
руки. Разошлись по кельям и матери и белицы. Только Устинья Московка в Виринеиной боковуше что-то замешкалась и вышла последнею изо всех белиц и стариц.
«Эх, как бы эта гора была да золотая, — думал он сам про себя, глядя на кручу [Отвесная, стоймя стоящая гора.], поднимавшуюся перед его окнами, — раскопал бы ее своими
руками, вынул бы
из земли несметное богатство, зажил бы всем на
славу и удивленье!..
Пропели вопленницы плачи, раздала Никитишна нищей братии «задушевные поминки» [Милостыня, раздаваемая по
рукам на кладбище или у ворот дома, где справляют поминки.], и стали с кладбища расходиться. Долго стоял Патап Максимыч над дочерней могилой, грустно качая головой, не слыша и не видя подходивших к нему.
Пошел домой
из последних. Один, одаль других, не надевая шапки и грустно поникнув серебристой головою,
шел он тихими стопами.
Было уж поздно, не пожелала игуменья говорить ни с кем
из встречных ее стариц. Всех отослала до утра. Хотела ей что-то сказать мать Виринея, но Манефа махнула
рукой, примолвив: «После, после». И Виринея покорно
пошла в келарню.
И, поцеловав
руку Манефы, тихо
пошла вон
из кельи. Молча глядела игуменья на уходившую Фленушку, и когда через несколько минут в келью вошла Юдифа, величавое лицо Манефы было бесстрастно. Душевного волнения ни малейших следов на нем не осталось.
Неточные совпадения
Ходили по
рукам полемические сочинения, в которых объяснялось, что горчица есть былие, выросшее
из тела девки-блудницы, прозванной за свое распутство горькою — оттого-де и
пошла в мир «горчица».
Когда они
пошли пешком вперед других и вышли
из виду дома на накатанную, пыльную и усыпанную ржаными колосьями и зернами дорогу, она крепче оперлась на его
руку и прижала ее к себе.
—
Пошел,
пошел! — сказал он кучеру, высунувшись в окно, и, достав
из кармана трехрублевую бумажку, сунул ее оглянувшемуся кучеру.
Рука извозчика ощупала что-то у фонаря, послышался свист кнута, и карета быстро покатилась по ровному шоссе.
—
Идите,
идите, вы найдете дорогу на мельницу! — крикнул Левин и, оглянувшись, с удовольствием увидел, что Весловский, нагнувшись и спотыкаясь усталыми ногами и держа ружье в вытянутой
руке, выбирался
из болота к мужикам.
На выходе
из беседки Алексей Александрович, так же как всегда, говорил со встречавшимися, и Анна должна была, как и всегда, отвечать и говорить; но она была сама не своя и как во сне
шла под-руку с мужем.