— О судьбе твоей все думаю… Недолго мне, Фленушка, на свете жить. Помру, что будет с тобой?..
Душа мутится, дух замирает, только об этом подумаю. Всякий тебя обидит, никакой у тебя заступы не будет… Горько будет тебе в злобе мира, во всех суетах его… — Так, взволнованным голосом, склонив голову на плечо Фленушки, говорила Манефа.
Неточные совпадения
Огонь в тепленке почти совсем потух. Угольки, перегорая, то светились алым жаром, то
мутились серой пленкой. В зимнице было темно и тихо — только и звуков, что иной лесник всхрапывает, как добрая лошадь, а у другого вдруг ни с того ни с сего
душа носом засвистит.
«Устройте
душу мою грешную, не быть бы ей во тьме кромешной, не кипеть бы мне в смоле горючей, не
мучиться бы в жупеле огненном».
По целым часам безмолвно, недвижно стоит у окна Марья Гавриловна, вперив грустные очи в заречную даль… Ничего тогда не слышит она, ничего не понимает, что ей говорят, нередко на темных ресницах искрятся тайные, тихие слезы… О чем же те думы, о чем же те слезы?.. Жалеет ли она покинутую пристань, тоскует ли по матерям Каменного Вражка, или
мутится душа ее черными думами при мысли, что ожидает ее в безвестном будущем?.. Нет…
Если ж
душа у тебя после молитвы не будет спокойна и сердце станет
мутиться, выкинь из мыслей того человека, старайся не видеть его и больше Богу молись — избавил бы тебя от мыслей мятежных, устроил бы судьбу твою, как святой его воле угодно.
—
Мутится душа, сердце горит, разрывается… Воли мне хочется!.. — в сильном волненье говорила Фленушка. — Не совладать мне с собой, матушка!..
Неточные совпадения
«Ах, коли бы ты знала,
душа моя, как я
мучилась и как теперь рада, что ты приехала…» Я понял, что она воображала видеть maman и остановился.
— Не
мучаешься ты ничем внутренне? Нет ничего у тебя на
душе!.. — приставал он.
Довольно
мучились мы в этом тяжелом, смутном нравственном состоянии, не понятые народом, побитые правительством, — пора отдохнуть, пора свести мир в свою
душу, прислониться к чему-нибудь… это почти значило «пора умереть», и Чаадаев думал найти обещанный всем страждущим и обремененным покой в католической церкви.
Он в одно и то же время чувствовал презрение к Клеопатре Петровне за ее проделки и презрение к самому себе, что он
мучился из-за подобной женщины; только некоторая привычка владеть собой дала ему возможность скрыть все это и быть, по возможности, не очень мрачным; но Клеопатра Петровна очень хорошо угадывала, что происходит у него на
душе, и, как бы сжалившись над ним, она, наконец, оставила его в зале и проговорила:
— Ну, так послушай же, — говорит, — теперь же стань поскорее
душе моей за спасителя; моих, — говорит, — больше сил нет так жить да
мучиться, видючи его измену и надо мной надругательство. Если я еще день проживу, я и его и ее порешу, а если их пожалею, себя решу, то навек убью свою душеньку… Пожалей меня, родной мой, мой миленый брат; ударь меня раз ножом против сердца.