Он не уходил. Настя молчала,
глядя на зарю, а сердце так и кипит, так и рвется. Силится сдержать вздохи, но грудь, как волна, подымает батистовую сорочку.
Неточные совпадения
Однажды в сумерки, когда Аксинья Захаровна, набродившись досыта, приустала и легла в боковуше посумерничать, Настя вышла из душной, прокуренной ладаном моленной в большую горницу и там, стóя у окна,
глядела на догоравшую в небе
зарю. Было тихо, как в могиле, только из соседней комнаты раздавались мерные удары маятника.
Глядит Алексей
на стоящий отдельно от обительских строений домик… Вовсе не похож он
на другие… Крыт железом, обшит тесом, выкрашен, бемские стекла, медные оконные приборы так и горят
на заре… «Так вот в каких хоромах поживает Марья Гавриловна», — думает Алексей, не сводя глаз с красивого свеженького домика…
— Девица, вижу, ты хорошая, — молвила та женщина,
глядя с любовью
на Таню. — Не тебе б по
зарям ходить, молоды ребята здесь бессовестные, старые люди обидливые — как раз того наплетут
на девичью голову, что после не открестишься, не отмолишься.
Таня взяла корешок. Знахарка продолжала сбор трав и рытье кореньев… Тихо и плавно нагибала она стройный стан свой, наклоняясь к земле… Сорвет ли травку, возьмет ли цветочек, выроет ли корень — тихо и величаво поднимает его кверху и очами, горящими огнем восторга, ясно
глядит на алую
зарю, разливавшуюся по небосклону. Горят ее щеки, высоко подымается грудь, и вся она дрожит в священном трепете… Высоко подняв руку и потрясая сорванною травой в воздухе, восторженно восклицает...
Заря в небе заниматься зачнет —
гляди на озеро, — у́зришь золотые кресты, церковные главы…
Неточные совпадения
— Ах, какая ночь! — сказал Весловский,
глядя на видневшиеся при слабом свете
зари в большой раме отворенных теперь ворот край избы и отпряженных катков. — Да слушайте, это женские голоса поют и, право, недурно. Это кто поет, хозяин?
На грудь кладет тихонько руку // И падает. Туманный взор // Изображает смерть, не муку. // Так медленно по скату гор, //
На солнце искрами блистая, // Спадает глыба снеговая. // Мгновенным холодом облит, // Онегин к юноше спешит, //
Глядит, зовет его… напрасно: // Его уж нет. Младой певец // Нашел безвременный конец! // Дохнула буря, цвет прекрасный // Увял
на утренней
заре, // Потух огонь
на алтаре!..
Потом он взглянет
на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво
глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре
зари вечернее солнце, наконец решит, что жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия.
Заря уже занялась, когда он возвратился домой. Образа человеческого не было
на нем, грязь покрывала все платье, лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо
глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался
на ногах от усталости, но он не лег в постель, а присел
на стул у двери и схватился за голову.
Я
глядел тогда
на зарю,
на деревья,
на зеленые мелкие листья, уже потемневшие, но еще резко отделявшиеся от розового неба; в гостиной, за фортепьянами, сидела Софья и беспрестанно наигрывала какую-нибудь любимую, страстно задумчивую фразу из Бетховена; злая старуха мирно похрапывала, сидя
на диване; в столовой, залитой потоком алого света, Вера хлопотала за чаем; самовар затейливо шипел, словно чему-то радовался; с веселым треском ломались крендельки, ложечки звонко стучали по чашкам; канарейка, немилосердно трещавшая целый день, внезапно утихала и только изредка чирикала, как будто о чем-то спрашивала; из прозрачного, легкого облачка мимоходом падали редкие капли…