Неточные совпадения
— Поставили, матушка, истинно, что поставили, — говорила Евпраксия. — На Богоявленье в Городце
воду святил, сам Патап Максимыч за вечерней
стоял и
воды богоявленской домой привез. Вон бурак-от у святых
стоит. Великим постом Коряга, пожалуй, сюда наедет, исправлять станет, обедню служить. Ему, слышь, епископ-от полотняную церковь пожаловал и одикон, рекше путевой престол Господа Бога и Спаса нашего…
Баня
стояла в ряду прочих крестьянских бань за деревней, на берегу Шишинки, для безопасности от пожару и чтобы летом, выпарившись в бане, близко было окунуться в холодную
воду речки.
Стоит там глубокое озеро да большое, ровно как море какое, а зовут то озеро Лопонским [Лоп-Нор, на островах которого и по берегам, говорят, живет несколько забеглых раскольников.] и течет в него с запада река Беловодье [Ак-су — что значит по-русски белая
вода.].
Кто эти другие, не сказал Патап Максимыч. Вертелся на губах отец Михаил, но как вспомнятся красноярские стерляди, почет, возданный в обители, молебный канон, баня липовая с калуфером — язык у Патапа Максимыча так и заморозит… «Возможно ль такого старца к пролазу Якимке приравнивать, к бездельнику Дюкову? — думал Патап Максимыч. — Обошли, плуты, честнаго игумна… Да нет,
постой, погоди — выведу я вас на свежую
воду!..»
— Не бывает разве, что отец по своенравию на всю жизнь губит детей своих? — продолжала, как полотно побелевшая, Марья Гавриловна,
стоя перед Манефой и опираясь рукою на стол. — Найдет, примером сказать, девушка человека по сердцу, хорошего, доброго, а родителю забредет в голову выдать ее за нужного ему человека, и начнется тиранство… девка в
воду, парень в петлю… А родитель руками разводит да говорит: «Судьба такая! Богу так угодно».
— А что ж ей? — вскрикнула Фленушка. — Ноги твои мыть да
воду с них пить?.. Ишь зазнайка какой!.. Обули босого в сапоги — износить не успел, а уж спеси на нем, что сала на свинье, наросло!.. Вспомни, —
стоишь ли весь ты мизинного ее перстика?.. Да нечего рыла-то воротить — правду говорю.
Рядом с ним, облокотясь на надолбы и навалившись широкой грудью на поручни перил и от нечего делать поплевывая в
воду,
стояло несколько незнакомых ему людей, судя по одеже, торговцев средней руки.
И сгорит со стыда Степанида Марковна, обзовет недобрым словом бесстыжего, а тому, что с гуся
вода:
стоит ухмыляется да при всем честном народе еще брякнет, пожалуй, во все горло: «Сам своими глазами видел — хошь образ со стены!..
— Пароход ходкий, совсем еще новенький, только четвертую
воду бегает. Тех денег
стоит, — молвила Марья Гавриловна.
С тоскливым плачем, с горькими причитаньями, с барабанным грохотом в лукошки, со звоном печных заслонок и сковород несут Кострому к речке, раздевают и, растрепав солому, пускают нá
воду. Пока
вода не унесет все до последней соломинки, молодежь
стоит у берега, и долго слышится унылая песня...
Кожин сам отворил и провел гостя не в избу, а в огород, где под березой, на самом берегу озера, устроена была небольшая беседка. Мыльников даже обомлел, когда Кожин без всяких разговоров вытащил из кармана бутылку с водкой. Вот это называется ударить человека прямо между глаз… Да и место очень уж было хорошее. Берег спускался крутым откосом, а за ним расстилалось озеро, горевшее на солнце, как расплавленное. У самой
воды стояла каменная кожевня, в которой летом работы было совсем мало.
— Идёшь ты на барже, а встречу тебе берега плывут, деревни, сёла у
воды стоят, лодки снуют, словно ласточки, рыбаки снасть ставят, по праздникам народ пёстро кружится, бабьи сарафаны полымем горят — мужики-то поволжские сыто живут, одеваются нарядно, бабы у них прирабатывают, деньги — дороги, одежа — дёшева!
Неточные совпадения
Грозит беда великая // И в нынешнем году: // Зима
стояла лютая, // Весна
стоит дождливая, // Давно бы сеять надобно, // А на полях —
вода!
Мы идем, идем — // Остановимся, // На леса, луга // Полюбуемся. // Полюбуемся // Да послушаем, // Как шумят-бегут //
Воды вешние, // Как поет-звенит // Жавороночек! // Мы
стоим, глядим… // Очи встретятся — // Усмехнемся мы, // Усмехнется нам // Лиодорушка.
— Выпей, выпей водки непременно, а потом сельтерской
воды и много лимона, — говорил Яшвин,
стоя над Петрицким, как мать, заставляющая ребенка принимать лекарство, — а потом уж шампанского немножечко, — так, бутылочку.
Этим движением он зацепил столик, на котором
стояла сельтерская
вода и графин с коньяком, и чуть не столкнул его. Он хотел подхватить, уронил и с досады толкнул ногой стол и позвонил.
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами
стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся в лужах, не натоптала пол, и указал ей место в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел на задний двор. Благовидная молодайка в калошках, качая пустыми ведрами на коромысле, сбежала впереди его зa
водой к колодцу.