Неточные совпадения
По первым фразам можно было заключить,
что это третье лицо было своим человеком и притом, несмотря
на сравнительно ранний час, было
уже сильно навеселе и плохо владело заплетавшимся языком.
Помню,
что спускался
уже темный осенний вечер, и Пепко зажег грошовую лампочку под бумажным зеленым абажуром. Наш флигелек стоял
на самом берегу Невы, недалеко от Самсониевского моста, и теперь, когда несколько затих дневной шум, с особенной отчетливостью раздавались наводившие тоску свистки финляндских пароходиков, сновавших по Неве в темные ночи, как светляки.
На меня эти свистки произвели особенно тяжелое впечатление, как дикие вскрики всполошившейся ночной птицы.
— Ах, какая забавная эта одна добрая мать, — повторял Пепко, натягивая
на себя одеяло. — Она все еще видит во мне ребенка… Хорош ребеночек!.. Кстати, вот
что, любезный друг Василий Иваныч: с завтрашнего дня я устраиваю революцию — пьянство прочь, шатанье всякое прочь, вообще беспорядочность. У меня
уже составлена такая таблица, некоторый проспект жизни: встаем в семь часов утра, до восьми умыванье, чай и краткая беседа, затем до двух часов лекции, вообще занятия, затем обед…
Я инстинктивно почувствовал,
что случилось что-то особенное, если даже Фрей изменил насиженному месту. Прихожу в портерную и нахожу всю «академию» in corpore. [в полном составе (лат.).] Был налицо даже Порфир Порфирыч, пропадавший бесследно в течение нескольких месяцев. Несмотря
на ранний час, все были
уже пьяны, и даже Фрей покраснел вместе с шеей. Мое появление вызвало настоящую бурю, потому
что все были рады поделиться с новым человеком новостью.
На point'e набралось
уже столько публики,
что мы не нашли свободного места
на скамейках.
— Аптекарской дочери я
уже поставил четыре в поведении, потому
что она
на вокзале делала глазки тятенькину провизору…
Я
уже сказал,
что наши знакомые, сестры Глазковы, тоже переселились
на лето в наше Третье Парголово.
Вся эта немногосложная и ничтожная по содержанию сцена произошла
на расстоянии каких-нибудь двух минут, но мне показалось,
что это была сама вечность,
что я
уже не я,
что все люди превратились в каких-то жалких букашек,
что общая зала «Розы» ужасная мерзость,
что со мной под руку идет все прошедшее, настоящее и будущее,
что пол под ногами немного колеблется,
что пахнет какими-то удивительными духами,
что ножки Шуры отбивают пульс моего собственного сердца.
Я
уже был знаменит по той простой причине,
что она шла рядом со мной и так доверчиво опиралась
на мою руку.
День промелькнул незаметно, а там загорелись разноцветные фонарики, и таинственная мгла покрыла «Розу». Гремел хор, пьяный Спирька плясал вприсядку с Мелюдэ, целовал Гамма и вообще развернулся по-купечески. Пьяный Гришук спал в саду. Бодрствовал один Фрей, попрежнему пил и попрежнему сосал свою трубочку. Была
уже полночь, когда Спирька бросил
на пол хору двадцать пять рублей, обругал ни за
что Гамма и заявил,
что хочет дышать воздухом.
«Академия» была
уже на первом взводе, когда появился Пепко в сопровождении своей дамы. Меня удивила решимость его привести ее в этот вертеп и отрекомендовать «друзьям». По глазам девушки я заметил,
что Пепко успел наговорить ей про «академиков» невесть
что, и она отнеслась ко всем с особенным почтением, потому
что видела в них литераторов.
— О, я убежден,
что и они нюхали табак, а потом человечество
на целую тысячу лет забыло об этом, пока Колумб снова не открыл табак
уже в Америке.
На дачу я готовился переезжать в очень дурном настроении. Мне все казалось,
что этого не следовало делать. К
чему тревожить и себя и других, когда все
уже решено. Мне казалось,
что еду не я, а только тень того,
что составляло мое я. Будет обидно видеть столько здоровых, цветущих людей, которые ехали
на дачу не умирать, а жить. У них счастливые номера, а мой вышел в погашение.
Она ходила
уже целых два дня с заплаканными глазами, и, как мне казалось, ей самой нравилось это родственное горе и то,
что она может поплакать
на определенную тему. Кстати, она заготовила целую корзину съестного, — голодные они там, так пусть покушают.
— Ежели разобрать, так
что я для вас, Василий Иваныч? Так, игрушка… Мало ли нашего брата, дур-баб. А оно все-таки как-то обидно… И ваше дело молодое, жить захотите… да. Оно
уж все так
на свете делается… Скучно вам со мной, ведь я вижу.
Не знаю почему, но это бродяжничество по улицам меня успокаивало, и я возвращался домой с аппетитом жизни, — есть желание жить, как есть желание питаться. Меня начинало пугать развивавшаяся старческая апатия — это
уже была смерть заживо. Глядя
на других, я начинал точно приходить в себя. Являлось то,
что называется самочувствием. Выздоравливающие хорошо знают этот переход от апатии к самочувствию и аппетиту жизни.
Осип. Да, хорошее. Вот
уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или
на другом каком языке… это
уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо,
что у вас больные такой крепкий табак курят,
что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват.
На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я
уж не знаю, откуда он берет такую. А если
что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною
на другую квартиру.
«
На что, говорит, тебе муж? он
уж тебе не годится».
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то
уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой,
что лет
уже по семи лежит в бочке,
что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают
на Антона, и
уж, кажись, всего нанесешь, ни в
чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и
на Онуфрия его именины.
Что делать? и
на Онуфрия несешь.