Неточные совпадения
Бывают такие особенные люди, которые одним видом уничтожают даже приготовленное заранее настроение. Так было и здесь. Разве можно было сердиться
на этого пьяного старика? Пока я это думал, мелкотравчатый литератор успел пожать мою руку, сделал преуморительную гримасу и удушливо расхохотался. В следующий момент он указал
глазами на свою отставленную
с сжатым кулаком левую руку (я подумал, что она у него болит) и проговорил...
Итак, Пепко заскрипел
с голода зубами. Он глотал слюну, челюсти Пепки сводила голодная позевота. И все-таки десяти крейцеров не было… Чтобы утишить несколько муки голода, Пепко улегся
на кровать и долго лежал
с закрытыми
глазами. Наконец, его осенила какая-то счастливая идея. Пепко быстро вскочил, нахлобучил свою шляпу, надел пальто и бомбой вылетел из комнаты. Минут через десять он вернулся веселый и счастливый.
— А та, которая
с письмами… Раньше-то Агафон Павлыч у ней комнату снимал, ну, и обманул. Она вдова, живет
на пенсии… Еще сама как-то приходила. Дуры эти бабы… Ну, чего лезет и людей смешит? Ошиблась и молчи… А я бы этому Фоме невероятному все
глаза выцарапала. Вон каким сахаром к девушке-то подсыпался… Я ее тоже знаю: швейка. Дама-то
на Васильевском острове живет, далеко к ней ходить, ну, а эта ближе…
В разгар этой работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции. Отправился я туда
с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено
на карту. В своем роде «быть или не быть»… В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело
с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок
с необыкновенно живыми
глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
— Совершенно серьезно… Ведь это только кажется, что у них такие же руки и ноги, такие же
глаза и носы, такие же слова и мысли, как и у нас
с тобой. Нет, я буду жить только для того, чтобы такие
глаза смотрели
на меня, чтобы такие руки обнимали меня, чтобы такие ножки бежали ко мне навстречу. Я не могу всего высказать и мог бы выразить свое настроение только музыкой.
Трагическое настроение, накатившее
на Пепку, сейчас же сменилось удивительным легкомыслием. Он надул грудь, приосанился, закрутил усы, которые в «академии» назывались лучистой теплотой, и даже толкнул меня локтем. По «сумасшедшей» платформе проходила очень красивая и представительная дама, искавшая кого-то
глазами. Пепко млел и изнывал при виде каждой «рельефной» дамы, а тут
с ним сделался чуть не столбняк.
Экзамены были сданы, и мы переезжали
на дачу
с легким сердцем людей, исполнивших свой долг. Скромные размеры нашего движимого имущества произвели невыгодное впечатление
на нашего нового хозяина, который, видимо, усомнился в нашей принадлежности к касте господ. Впрочем, он успокоился, когда узнал, что мы «скубенты». Во всяком случае, мы потеряли в его
глазах по крайней мере процентов
на двадцать. Другое неприятное открытие для нас заключалось в том, что под самыми окнами у нас оказался городовой.
— Нет, какой-то ревматизм… Да, и представь себе, эта мать возненавидела меня
с первого раза. Прихожу третьего дня
на урок, у Гретхен заплаканные
глаза… Что-то такое вообще случилось. Когда бабушка вывернулась из комнаты, она мне откровенно рассказала все и даже просила извинения за родительскую несправедливость. Гм… Знаешь, эта мутерхен принесла мне большую пользу, и Гретхен так горячо жала мне руку
на прощанье.
Серые большие
глаза смотрели
с такой милой серьезностью,
на спине трепалась целая волна слегка вившихся русых шелковистых волос, концы красной ленты развевались по воздуху, широкополая соломенная шляпа валялась
на песке…
Я испытывал каждый раз какое-то жуткое чувство, когда Мелюдэ протягивала мне свою изящную тонкую ручку и смотрела прямо в лицо немигающими наивно открытыми
глазами, — получалось таксе же ощущение, какое испытываешь, здороваясь
с теми больными, которые еще двигаются
на ногах, имеют здоровый вид и про которых знаешь, что они бесповоротно приговорены к смерти.
Я инстинктивно обернулся и встретился лицом к лицу
с высокой, удивительно красивой девушкой, которая тоже смотрела
на меня чуть-чуть прищуренными
глазами и чуть-чуть улыбалась.
Она подняла
на меня свои кроткие большие
глаза с опухшими от слез веками. Меня охватила какая-то невыразимая жалость. Мне вдруг захотелось ее обнять, приласкать, наговорить тех слов, от которых делается тепло
на душе. Помню, что больше всего меня подкупала в ней эта детская покорность и беззащитность.
Мне показалось, что она
с каким-то укором подняла
на меня свои чудные
глаза, точно я изменял ей каждым своим шагом.
Анна Петровна
с печальной улыбкой посмотрела
на его измятое лицо,
на опухшие красные
глаза и как-то брезгливо подала свою маленькую худую ручку.
«Академия» была уже
на первом взводе, когда появился Пепко в сопровождении своей дамы. Меня удивила решимость его привести ее в этот вертеп и отрекомендовать «друзьям». По
глазам девушки я заметил, что Пепко успел наговорить ей про «академиков» невесть что, и она отнеслась ко всем
с особенным почтением, потому что видела в них литераторов.
Жаль было смотреть
на это осунувшееся пожелтевшее лицо
с умными и такими жалкими
глазами.
Я только теперь рассмотрел ее хорошенько: шатенка, среднего роста, в коричневом платье не первой молодости, которое не скрывало очень солидных форм. Серые
глаза, чуть-чуть подведенные, смотрели
с веселой дерзостью. Меня поразили густые волосы, сложенные
на затылке тяжелым узлом. Она медленно оглядела комнату, оглядела ветхий стул, который ей я подал, а потом села и спокойно перевела
глаза на меня.
Публика совсем не интересуется тобой, как не интересуется клоуном, который
на ее благосклонных
глазах сорвался
с трапеции и проломил себе башку.
Лик короля-солнца покрыт зловещими морщинами, и вдруг опять я
с напудренным, вспененным и наркотизированным стихом — и морщины
на челе Луишки Каторза разглаживаются, а
глаза делают безмолвно знак какому-нибудь маршалу осчастливить меня
на всю жизнь.
Ответ по обычаю через две недели. Иду, имея в виду встретить того же любвеобильного старичка европейца. Увы, его не оказалось в редакции, а его место заступил какой-то улыбающийся черненький молодой человечек
с живыми темными
глазами. Он юркнул в соседнюю дверь, а
на его место появился взъерошенный пожилой господин
с выпуклыми остановившимися
глазами. В его руках была моя рукопись. Он посмотрел
на меня через очки и хриплым голосом проговорил...
Садовая скамейка была к нашим услугам. Аграфена Петровна села и долго молчала, выводя
на песке зонтиком какие-то фигуры. Через зеленую листву, точно опыленную серебристым лунным светом, глядела
на нас бездонная синева ночного неба. Я замечтался и очнулся только от тихих всхлипываний моей дамы, — она плакала
с открытыми
глазами, и крупные слезы падали прямо
на песок.
Она ходила уже целых два дня
с заплаканными
глазами, и, как мне казалось, ей самой нравилось это родственное горе и то, что она может поплакать
на определенную тему. Кстати, она заготовила целую корзину съестного, — голодные они там, так пусть покушают.
Неточные совпадения
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья
с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям
с прищуренным
глазом и едким намеком
на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский
с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг
на друга
глазами.
Солдат опять
с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои
на подравшихся //
На рынке мужиках: // «Под правым
глазом ссадина // Величиной
с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: //
На рубль пятнадцать
с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
— Филипп
на Благовещенье // Ушел, а
на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола
глаза! // Весь гнев
с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег
с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок
на ноги, // Высок и тощ до крайности; //
На нем сюртук
с медалями // Висел, как
на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. //
Глаза — что угольки!
Попасть
на доку надобно, // А толстого да грозного // Я всякому всучу… // Давай больших, осанистых, // Грудь
с гору,
глаз навыкате, // Да чтобы больше звезд!