Неточные совпадения
— Вот вы говорите одно, а думаете другое: пропьет старый черт. Так? Ну, да не в этом дело-с… Все равно пропью, а потом зубы на полку.
К вам же приду двугривенный на похмелье просить… хе-е!..
Дадите?
— Смотри и молча презирай меня! — заявлял Пепко, еще лежа утром в постели. — Перед тобой надежда отечества, цвет юношества, будущий знаменитый писатель и… Нет, это невозможно!..
Дай мне орудие, которым я мог бы прекратить свое гнусное существование. Ах, боже мой, боже мой… И это интеллигентные люди? Чему нас учат,
к чему примеры лучших людей, мораль, этика, нравственность?..
Прилив средств и необходимость деловых сношений с «академией» совершенно нарушали всю программу нашей жизни, хотя мы и
давали каждый день в одиночку и сообща самые торжественные клятвы, что это последняя «ошибка» и ничего подобного не повторится. Но эти добрые намерения принадлежали, очевидно,
к тем, которыми вымощен ад.
— А та, которая с письмами… Раньше-то Агафон Павлыч у ней комнату снимал, ну, и обманул. Она вдова, живет на пенсии… Еще сама как-то приходила. Дуры эти бабы… Ну, чего лезет и людей смешит? Ошиблась и молчи… А я бы этому Фоме невероятному все глаза выцарапала. Вон каким сахаром
к девушке-то подсыпался… Я ее тоже знаю: швейка. Дама-то на Васильевском острове живет, далеко
к ней ходить, ну, а эта ближе…
У этого первого произведения было всего одно достоинство: оно
дало привычку
к упорному самостоятельному труду.
Я слишком поторопился, предупреждая события и
давая каждый день по новой главе, — Пепко догадался, но сделал вид, что верит, как раньше, и охотно присоединился
к моим фантазиям, развивая основную тему.
Мои
дамы были недовольны обществом Любочки,
к которой отнеслись почти враждебно.
Эта встреча отравила мне остальную часть дня, потому что Пепко не хотел отставать от нас со своей
дамой и довел свою дерзость до того, что забрался на дачу
к Глазковым и выкупил свое вторжение какой-то лестью одной доброй матери без слов. Последняя вообще благоволила
к нему и оказывала некоторые знаки внимания. А мне нельзя было даже переговорить с Александрой Васильевной наедине, чтоб досказать конец моего романа.
Ведь музыкант, прежде чем перейти
к композиторству, должен пройти громадную школу, художник тоже, и одна теория ни тому, ни другому не
дает еще ничего, кроме знания.
— Умер человек, так нет, и мертвому не
дают покоя, — ворчал Фрей. —
К чему эта похоронная ложь, и кому она нужна?..
— Вы, вероятно, удивлены, молодой человек, что
к вам в одиннадцать часов ночи врывается совершенно незнакомая
дама…
Дама в синей вуали сделала демонстративное движение, и Андрей Иваныч бросился
к ней с такой поспешностью, как бегут вытаскивать из воды утопающего.
Я приду
к нему и скажу: «Милостивый государь, я вас очень люблю, уважаю и ценю, и это мне
дает право прийти
к вам и сказать, что мне больно, — да, больно видеть ваши отношения
к начинающим авторам»…
Садовая скамейка была
к нашим услугам. Аграфена Петровна села и долго молчала, выводя на песке зонтиком какие-то фигуры. Через зеленую листву, точно опыленную серебристым лунным светом, глядела на нас бездонная синева ночного неба. Я замечтался и очнулся только от тихих всхлипываний моей
дамы, — она плакала с открытыми глазами, и крупные слезы падали прямо на песок.
— Нет, мужчины совсем наоборот… Взять вот хоть вас. Вот сейчас сидим мы с вами, разговариваем, а где-нибудь растет девушка, которую вы полюбите, и женитесь, заведете деток… Я это
к слову говорю, а не из ревности. Я даже рада буду вашему счастью…
Дай бог всего хорошего и вам и вашей девушке. А под окошечком у вас все-таки пройду…
— Н-нет, семейство не в Сицилию, а семейство ваше на Кавказ, раннею весной… дочь вашу на Кавказ, а супругу… продержав курс вод тоже на Кав-ка-зе ввиду ее ревматизмов… немедленно после того на-пра-вить в Париж, в лечебницу доктора пси-хиатра Ле-пель-летье, я бы мог вам
дать к нему записку, и тогда… могло бы, может быть, произойти…
— Вестимо нужно, да взять-то негде: не всё же на барский двор ходить! Коли нашему брату повадку
дать к вашему сиятельству за всяким добром на барский двор кланяться, какие мы крестьяне будем? А коли милость ваша на то будет, на счет дубовых макушек, чтò на господском гумне так, без дела лежат, — сказал он кланяясь и переминаясь с ноги на ногу: — так, може, я, которые подменю, которые поурежу и из старого как-нибудь соорудую.
— О, да, это конечно. Россия и Италия—какое же сравнение? Но вам без нее большая потеря. Ты не можешь вообразить, chere Vera, — отнеслась
дама к своей очень молоденькой спутнице, — какая это гениальная девушка, эта mademoiselle Дора! Какой вкус, какая простота и отчетливость во всем, что бы она ни сделала, а ведь русская! Удивительные руки! Все в них как будто оживает, все изменяется. Вообще артистка.
Неточные совпадения
Хлестаков (голосом вовсе не решительным и не громким, очень близким
к просьбе).Вниз, в буфет… Там скажи… чтобы мне
дали пообедать.
Жаль, что Иохим не
дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чертом
к какому-нибудь соседу-помещику под крыльцо, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею.
Анна Андреевна. Послушай: беги
к купцу Абдулину… постой, я
дам тебе записочку (садится
к столу, пишет записку и между тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею
к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся
к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный
к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три
дамы, гостьи, прислонившиеся одна
к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо
к семейству городничего.
Растаковский (входит).Антона Антоновича поздравляю. Да продлит бог жизнь вашу и новой четы и
даст вам потомство многочисленное, внучат и правнучат! Анна Андреевна! (Подходит
к ручке Анны Андреевны.)Марья Антоновна! (Подходит
к ручке Марьи Антоновны.)