Неточные совпадения
Теперь роли переменились. Женившись, Галактион сделался совершенно другим
человеком. Свою покорность отцу он теперь выкупал вызывающею самостоятельностью, и старик покорился,
хотя и не вдруг. Это была серьезная борьба. Михей Зотыч сердился больше всего на то, что Галактион начал относиться к нему свысока, как к младенцу, — выслушает из вежливости, а потом все сделает по-своему.
Галактион объяснил, и писарь только развел руками. Да, хитрая штучка, и без денег и с деньгами. Видно, не старые времена, когда деньги в землю закапывали да по подпольям прятали. Вообще умственно. Писарь начинал смотреть теперь на Галактиона с особенным уважением, как на
человека, который из ничего сделает, что
захочет. Ловкий мужик, нечего оказать.
— Да это ты, Михей Зотыч? Тьфу, окаянный
человек! — засмеялся грозный исправник. — Эк тебя носит нелегкая!
Хочешь коньяку? Нет? Ну, я скоро в гости к тебе на мельницу приеду.
Этот прилив новых
людей закончился нотариусом Меридиановым, тоже своим
человеком, — он был сын запольского соборного протопопа, — и двумя следователями. Говорили уже о земстве, которое не сегодня-завтра должно было открыться. Все эти новые
люди устраивались по-своему и не
хотели знать старых порядков, когда всем заправлял один исправник Полуянов да два ветхозаветных заседателя.
— Послушай, старичок, поговорим откровенно, — приставал Штофф. — Ты живой
человек, и я живой
человек; ты
хочешь кусочек хлеба с маслом, и я тоже
хочу… Так? И все другие
хотят, да не знают, как его взять.
— Я
хочу и сама пожить, — заявила она с наивностью намучившегося
человека. — Будет с нас детей.
— А какие там
люди, Сима, — рассказывал жене Галактион, — смелые да умные! Пальца в рот не клади… И все дело ведется в кредит. Капитал — это вздор. Только бы умный да надежный
человек был, а денег сколько
хочешь. Все дело в обороте. У нас здесь и капитал-то у кого есть, так и с ним некуда деться. Переваливай его с боку на бок, как дохлую лошадь. Все от оборота.
Мне скажут: «У! немец хитрит!» Я это в глазах читаю, и мне делается обидно,
хотя я и хладнокровный
человек.
— Разные-то разные, а жадность одна. Вот вас взять… Молодой, неглупый
человек… отлично знаете, как наживаются все купеческие капиталы… Ну, и вы
хотите свою долю урвать? Ведь
хотите, признайтесь? Меня вот это и удивляет, что в вас во всех никакой совести нет.
— А между тем обидно, Тарас Семеныч. Поставьте себя на мое место. Ведь еврей такой же
человек. Среди евреев есть и дураки и хорошие
люди. Одним словом, предрассудок. А что верно, так это то, что мы
люди рабочие и из ничего создаем капиталы. Опять-таки: никто не мешает работать другим. А если вы не
хотите брать богатства, которое лежит вот тут, под носом… Упорно не
хотите. И средства есть и энергия, а только не
хотите.
— А как вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже дело хорошее и верное. Не
хотите? Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда,
хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны
люди и деньги.
Для Луковникова ясно было одно, что новые умные
люди подбираются к их старозаветному сырью и к залежавшимся купеческим капиталам, и подбираются настойчиво. Ему делалось даже страшно за то будущее, о котором Ечкин говорил с такою уверенностью. Да, приходил конец всякой старинке и старинным
людям. Как
хочешь, приспособляйся по-новому. Да, страшно будет жить простому
человеку.
Для Ермилыча было много непонятного в этих странных речах,
хотя он и привык подчиняться авторитету суслонского писаря и верил ему просто из вежливости. Разве можно не поверить этакому-то
человеку, который всякий закон может рассудить?
Галактион провел целый день у отца. Все время шел деловой разговор. Михей Зотыч не выдал себя ни одним словом, что знает что-нибудь про сына. Может быть, тут был свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться в чужие семейные дела, но Галактиону отец показался немного тронутым
человеком. Он помешался на своих мельницах и больше ничего знать не
хотел.
Замараев только угнетенно вздохнул. Очень уж легко нынче в Заполье о деньгах разговаривают. Взять
хотя того же Галактиона. Давно ли по красному билету занимал, а тут и сотенной не жаль. Совсем малодушный
человек.
По наружности Прохоров напоминал ветхозаветного купца. Он ходил в длиннополом сюртуке, смазных сапогах и ситцевой рубахе. На вид ему можно было дать лет шестьдесят,
хотя ни один седой волос не говорил об этом. Крепкий вообще
человек. Когда Галактион принялся излагать подробно свою миссию, Прохоров остановил его на полдороге.
Дидя делалась с каждым годом все скрытнее, несообщительнее и имела такой вид, когда
человек мучительно
хочет что-то припомнить и не может.
Полуянов пил одну рюмку водки за другой с жадностью наголодавшегося
человека и быстро захмелел. Воспоминания прошлого величия были так живы, что он совсем забыл о скромном настоящем и страшно рассердился, когда Прохоров заметил, что поп Макар,
хотя и виноват кругом, но согнуть его в бараний рог все-таки трудно.
Да, Устенька много хорошего вынесла из этого дома и навсегда сохранила о Стабровском самую хорошую память,
хотя представление об этом умном и добром
человеке постоянно в ней двоилось.
Галактион долго не соглашался,
хотя и не знал, что делать с детьми. Агния убедила его тем, что дети будут жить у дедушки, а не в чужом доме. Это доказательство хоть на что-нибудь походило, и он согласился. С Харченком он держал себя, как посторонний
человек, и делал вид, что ничего не знает об его обличительных корреспонденциях.
— Вот не ожидал… да… — откровенно удивлялся Полуянов. — Прежние-то дружки смотреть не
хотят, два пальца подают, а то я прямо отвертываются… да. Только в несчастии узнаешь
людей.
В земской деятельности он
хотел точно искупить самого себя и отдавался ей с жаром молодого
человека.
— Ах, это совсем другое дело! Мы, старики, в силу вещей, относимся к
людям снисходительнее,
хотя и ворчим. Молодость нетерпима, а за старостью стоит громадный опыт, который говорит, что на земле совершенства нет и что все относительно. У стариков, если
хочешь, своя логика.
Дидя
хотя и не совершенство, но она еще так мало видела
людей и легко может сделать ошибку в своем выборе.
Сам по себе пан Казимир был неглуп, держал себя с тактом,
хотя в нем и не было того блестящего ума, который выдвигает
людей из толпы.
Организм у Стабровского был замечательно крепкий, и он быстро оправился. Всякое выздоровление,
хотя и относительное, обновляет
человека, и Стабровский чувствовал себя необыкновенно хорошо. Именно этим моментом и воспользовалась Дидя. Она как-то вечером читала ему, а потом положила книгу на колени и проговорила своим спокойным тоном, иногда возмущавшим его...
— Если ты не боишься суда земного, так есть суд божий… Ты кровь христианскую пьешь…
Люди мрут голодом, а ты с ихнего голода миллионы
хочешь наживать… Для того я тебя зародил, вспоил и вскормил?.. Будь же ты от меня навсегда проклят!
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что
хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Я узнал это от самых достоверных
людей,
хотя он представляет себя частным лицом.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя
хотят повесить.
«Это, говорит, молодой
человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не
хочет платить».
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого
хочешь, лишь бы
человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой…