Неточные совпадения
Это был
тот самый бродяга, который убежал из суслонского волостного правления. Нахлобучив свою валеную шляпу на самые глаза, он вышел на двор. На террасе в это
время показались три разодетых барышни. Они что-то кричали старику в халате, взвизгивали и прятались одна за другую, точно взбесившаяся лошадь могла прыгнуть к ним на террасу.
Хозяйку огорчало главным образом
то, что гость почти ничего не ел, а только пробовал. Все свои ржаные корочки сосет да похваливает. Зато хозяин не терял
времени и за жарким переехал на херес, — значит, все было кончено, и Анфуса Гавриловна перестала обращать на него внимание. Все равно не послушает после третьей рюмки и устроит штуку. Он и устроил, как только она успела подумать.
Уходя от Тараса Семеныча, Колобов тяжело вздохнул. Говорили по душе, а главного-то он все-таки не сказал. Что болтать прежде
времени? Он шел опять по Хлебной улице и думал о
том, как здесь все переменится через несколько лет и что главною причиной перемены будет он, Михей Зотыч Колобов.
Емельян, по обыкновению, молчал, точно его кто на ключ запер. Ему было все равно: Суслон так Суслон, а хорошо и на устье. Вот Галактион другое, — у
того что-то было на уме, хотя старик и не выпытывал прежде
времени.
И в
то же
время нужно было сделать все по-настоящему, чтобы не осрамиться перед другими и не запереть ход оставшимся невестам.
В писарском доме теперь собирались гости почти каждый день.
То поп Макар с попадьей,
то мельник Ермилыч. Было о чем поговорить. Поп Макар как раз был во
время свадьбы в Заполье и привез самые свежие вести.
Все Заполье переживало тревожное
время. Кажется, в самом воздухе висела мысль, что жить по-старинному, как жили отцы и деды, нельзя. Доказательств этому было достаточно, и самых убедительных, потому что все они били запольских купцов прямо по карману. Достаточно было уже одного
того, что благодаря новой мельнице старика Колобова в Суслоне открылся новый хлебный рынок, обещавший в недалеком будущем сделаться серьезным конкурентом Заполью. Это была первая повестка.
— Да я не про
то, что ты с канпанией канпанился, — без этого мужчине нельзя. Вот у Харитины-то что ты столько
времени делал? Муж в клубе, а у жены чуть не всю ночь гость сидит. Я уж раз с пять Аграфену посылала узнавать про тебя. Ох, уж эта мне Харитина!..
— Все видел своими глазами, — уверял Ечкин. — Да, все это существует. Скажу больше: будет и у нас,
то есть здесь. Это только вопрос
времени.
У Бубновых в доме было попрежнему.
Та же Прасковья Ивановна,
тот же доктор,
тот же умильный братец и
тот же пивший мертвую хозяин. В последнее
время Прасковья Ивановна как-то особенно ласково заглядывала на Галактиона и каждый раз упрашивала его остаться или как-нибудь посидеть вечерком.
Когда мельник Ермилыч заслышал о поповской помочи,
то сейчас же отправился верхом в Суслон. Он в последнее
время вообще сильно волновался и начинал не понимать, что делается кругом. Только и радости, что поговорит с писарем. Этот уж все знает и всякое дело может рассудить. Закон-то вот как выучил… У Ермилыча было страстное желание еще раз обругать попа Макара, заварившего такую кашу. Всю округу поп замутил, и никто ничего не знает, что дальше будет.
Поп Макар тревожно поглядывал на солнце и думал о
том, управится ли дома попадья во-время.
Это уже окончательно взбесило писаря. Бабы и
те понимают, что попрежнему жить нельзя. Было
время, да отошло… да… У него опять заходил в голове давешний разговор с Ермилычем. Ведь вот человек удумал штуку. И как еще ловко подвел. Сам же и смеется над городским банком. Вдруг писаря осенила мысль. А что, если самому на манер Ермилыча, да не здесь, а в городе? Писарь даже сел, точно его кто ударил, а потом громко засмеялся.
— Да ничего, — заметил Емельян и замялся. — Ты бы
того, Галактион,
повременил, а
то у родителя этот старец сидит.
— И все-таки жаль, — думал вслух доктор. — Раньше я говорил
то же, а когда посмотрел на него мертвого… В последнее
время он перестал совсем пить, хотя уж было поздно.
Под этим настроением Галактион вернулся домой. В последнее
время ему так тяжело было оставаться подолгу дома, хотя, с другой стороны, и деваться было некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о
том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать? Да и нехорошо… Муж в остроге, а он будет за женой ухаживать.
— Нет, брат, шабаш, старинка-то приказала долго жить, — повторял Замараев, делая вызывающий жест. — По нонешним
временам вон какие народы проявились. Они, брат, выучат жить. Темноту-то как рукой снимут… да. На што бабы, и
те вполне это самое чувствуют. Вон Серафима Харитоновна как на меня поглядывает, даром что хлеб-соль еще недавно водили.
Он опять сел к столу и задумался. Харитина ходила по комнате, заложив руки за спину. Его присутствие начинало ее тяготить, и вместе с
тем ей было бы неприятно, если бы он взял да ушел. Эта двойственность мыслей и чувств все чаще и чаще мучила ее в последнее
время.
Например, ему хотелось посидеть вечер у Стабровского, где всегда есть кто-нибудь интересный, а он оставался дома из страха, что это не понравится Прасковье Ивановне, хотя он сознавал в
то же
время, что ей решительно все равно и что он ей нужен столько же, как прошлогодний снег.
Оставалось еще одно средство, когда Кочетов чувствовал себя живым человеком, это
те громовые обличительные корреспонденции, которые он
время от
времени печатал в столичных газетах, разоблачая подвиги запольских дельцов.
Замараевы, устраиваясь по-городски, не забывали своей деревенской скупости, которая переходила уже в жадность благодаря легкой наживе. У себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая о
том блаженном
времени, когда, наконец, выдерутся в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения. Муж и жена шли рука об руку и были совершенно счастливы.
— Вот, вот… Люблю умственный разговор. Я
то же думал, а только законов-то не знаю и посоветоваться ни с кем нельзя, — продадут. По нынешним
временам своих боишься больше чужих… да.
В корреспонденции между
тем говорилось прямо, что принципиально высшее образование, конечно, вещь хорошая и крайне желательная, но банковский кулак с высшим образованием — самое печальное знамение
времени.
— Представьте себе, что мои компаньоны распространяют про меня… Я и разорил их и погубил дело, а все заключается только в
том, что они не выдержали характера и струсили раньше
времени.
Все мысли и чувства Аграфены сосредоточивались теперь в прошлом, на
том блаженном
времени, когда была жива «сама» и дом стоял полною чашей. Не стало «самой» — и все пошло прахом. Вон какой зять-то выворотился с поселенья. А все-таки зять, из своего роду-племени тоже не выкинешь. Аграфена являлась живою летописью малыгинской семьи и свято блюла все, что до нее касалось. Появление Полуянова с особенною яркостью подняло все воспоминания, и Аграфена успела, ставя самовар, всплакнуть раз пять.
В
то же
время она отлично понимала, что такое Галактион и что любить его не стоит.
Деятельность этого нового земства главным образом выразилась в развитии народного образования. В уезде школы открывались десятками, а в больших селах, как Суслон, были открыты по две школы. Пропагандировал школьное дело Харченко, и ему даже предлагали быть инспектором этих школ, но он отказался. Газета, типография и библиотека отнимали почти все
время, а новых помощников было мало, да и
те были преимущественно женщины, как Устенька.
— Ты это что придумал-то? Ведь я одна дочь у отца, и все мне достанется. Зачем грешить прежде
времени? Папаша уж старичок и,
того гляди, помрет. Одним словом, пустяки.
В Кукарский завод скитники приехали только вечером, когда начало стемняться.
Время было рассчитано раньше. Они остановились у некоторого доброхота Василия, у которого изба стояла на самом краю завода. Старец Анфим внимательно осмотрел дымившуюся паром лошадь и только покачал головой. Ведь, кажется, скотина, тварь бессловесная, а и
ту не пожалел он, — вон как упарил, точно с возом, милая, шла.
И без
того башкиры вымирают во
время зимних голодовок, а тут вымирали вдвойне.
— Не
то чтобы совсем не люблю, Дидя, а так, вообще… Есть люди особенные, выдающиеся, сильные, которые делают свое
время, дают имя целой эпохе, и есть люди средние, почти бесформенные.
Все дело заключалось только в
том, чтобы выиграть
время и дождаться, когда какой-нибудь один год даст сотни тысяч дивиденда.
Чем больше шло
время к весне,
тем сильнее росла нужда, точно пожар. Раз, когда Устенька вернулась домой из одной поездки по уезду, ее ждала записка Стабровского, кое-как нацарапанная карандашом: «Дорогой друг, заверните сегодня вечером ко мне. Может быть, это вам будет неприятно, но вас непременно желает видеть Харитина. Ей что-то нужно сказать вам, и она нашла самым удобным, чтоб объяснение происходило в моем присутствии. Я советую вам повидаться с ней».
Стабровский в последнее
время часто менял с Устенькой тон. Он
то говорил ей ты, как прежде, когда она была ребенком,
то переходил на деловое вы. Когда Устенька уходила, Стабровский пошутил...