Неточные совпадения
— Разве
так лошадей выводят? — кричит молодой человек, спешиваясь и выхватывая у Ахметки повод. — Родитель, ты ее сзаду пугай… Да не бойся. Ахметка, а ты
чего стоишь?
— Одна мебель
чего мне стоила, — хвастался старик, хлопая рукой по дивану. — Вот за эту орехову плачено триста рубликов… Кругленькую копеечку стоило обзаведенье, а нельзя супротив других ниже себя оказать. У нас в Заполье по-богатому все дома налажены,
так оно и совестно свиньей быть.
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как пришли
так и ушли.
Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
— Нет, не то… Особенный он, умственный. Всякое дело рассудит… А то упрется на
чем,
так точно на пень наехал.
— Ведь вот вы все
такие, — карал он гостя. — Послушать,
так все у вас как по-писаному, как следует быть… Ведь вот сидим вместе, пьем чай, разговариваем, а не съели друг друга. И дела раньше делали…
Чего же Емельяну поперек дороги вставать? Православной-то уж ходу никуда нет… Ежели уж
такое дело случилось,
так надо по человечеству рассудить.
Уходя от Тараса Семеныча, Колобов тяжело вздохнул. Говорили по душе, а главного-то он все-таки не сказал.
Что болтать прежде времени? Он шел опять по Хлебной улице и думал о том, как здесь все переменится через несколько лет и
что главною причиной перемены будет он, Михей Зотыч Колобов.
Похаять места, конечно, нельзя, а все-таки не то,
что под Суслоном.
—
Что же мне говорить? — замялся Галактион. — Из твоей воли я не выхожу. Не перечу… Ну, высватал, значит
так тому делу и быть.
— А еще то, родитель,
что ту же бы девушку взять да самому,
так оно, пожалуй, и лучше бы было. Это я
так, к слову… А вообще Серафима Харитоновна девица вполне правильная.
Эта сцена более всего отозвалась на молчавшем Емельяне. Большак понимал,
что это он виноват,
что отец самовольно хочет женить Галактиона на немилой, как делывалось в старину. Боится старик, чтобы Галактион не выкинул
такую же штуку, как он, Емельян. Вот и торопится… Совестно стало большаку,
что из-за него заедают чужой век. И
что это накатилось на старика? А Галактион выдержал до конца и ничем не выдал своего настроения.
— Она не посмотрела бы,
что такие лбы выросли… Да!.. — выкрикивал старик, хотя сыновья и не думали спорить. — Ведь мы
так же поженились, да прожили век не хуже других.
Братья нисколько не сомневались,
что отец не будет шутить и сдержит свое слово. Не
такой человек, чтобы болтать напрасно. Впрочем, Галактион ничем не обнаруживал своего волнения и относился к своей судьбе, как к делу самому обыкновенному.
Оказалось, как всегда бывает в
таких случаях,
что и того нет, и этого недостает, и третьего не хватает, а о четвертом и совсем позабыли.
— Ну, капитал дело наживное, — спорила другая тетка, — не с деньгами жить… А вот карахтером-то ежели в тятеньку родимого женишок издастся,
так уж оно не того… Михей-то Зотыч, сказывают, двух жен в гроб заколотил. Аспид настоящий, а не человек. Да еще сказывают,
что у Галактиона-то Михеича уж была своя невеста на примете, любовным делом, ну, вот старик-то и торопит, чтобы огласки какой не вышло.
Анфуса Гавриловна все это слышала из пятого в десятое, но только отмахивалась обеими руками: она хорошо знала цену этим расстройным свадебным речам. Не одно хорошее дело рассыпалось вот из-за
таких бабьих шепотов. Лично ей жених очень нравился, хотя она многого и не понимала в его поведении. А главное, очень уж пришелся он по душе невесте.
Чего же еще надо? Серафимочка точно помолодела лет на пять и была совершенно счастлива.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом. И тут он умел себя поставить и просто и солидно: старикам — уважение, а с другими на равной ноге. Всего лучше Галактион держал себя с будущим тестем, который закрутил с самого первого дня и мог говорить только всего одно слово: «Выпьем!» Будущий зять оказывал старику внимание и делал
такой вид,
что совсем не замечает его беспросыпного пьянства.
Раз все-таки Лиодор неожиданно для всех прорвался в девичью и схватил в охапку первую попавшуюся девушку. Поднялся отчаянный визг, и все бросились врассыпную. Но на выручку явился точно из-под земли Емельян Михеич. Он молча взял за плечо Лиодора и
так его повернул,
что у того кости затрещали, — у великого молчальника была железная сила.
И на свадьбу она явилась в
таком платье,
что все ахнули.
— Женихи-то все хороши, мамынька, — уклончиво ответила Татьяна. — Ничего, хороший. Женихов-то, как гусей, по осени считают. Что-то очень уж ласковый. Я это
так, к слову.
Галактиону Михеичу вдруг сделалось совестно, потому
что он не мог ответить невесте
так же искренне и просто. Собственно невеста ему и нравилась, ему хотелось иногда ее приласкать, сказать ласковое словечко, но все как-то не выходило, да и свадебные гости мешали. Жениху с невестой не приходилось оставаться с глазу на глаз.
Этим Штофф открывал свои карты, и Галактион понял, почему немец
так льнет к нему. Лично он ему очень нравится, как человек обстоятельный и энергичный.
Что же, в свое время хитрый русский немец мог пригодиться.
— Мы ведь тут, каналья ты этакая, живем одною семьей, а я у них, как посаженый отец на свадьбе… Ты, ангел мой, еще не знаешь исправника Полупьянова. За глаза меня
так навеличивают. Хорош мальчик, да хвалить некому… А впрочем, не попадайся, ежели
что — освежую… А русскую хорошо пляшешь? Не умеешь? Ах ты, пентюх!.. А вот постой, мы Харитину в круг выведем. Вот
так девка: развей горе веревочкой!
— Это, голубчик, гениальнейший человек, и другого
такого нет, не было и не будет. Да… Положим, он сейчас ничего не имеет и бриллианты поддельные, но я отдал бы ему все,
что имею. Стабровский тоже хорош, только это уж другое: тех же щей, да пожиже клей. Они там, в Сибири, большие дела обделывали.
Но Галактион просто ахнул, когда среди провожавших невесту он увидел Харитину: это была
такая красавица,
что у него на душе захолонуло.
— Не будет добра, Флегонт Васильич. Все говорят,
что неправильная свадьба. Куда торопились-то? Точно на пожар погнали. Так-то выдают невест с заминочкой… А все этот старичонко виноват. От него все…
Можно себе представить общее удивление. Писарь настолько потерялся,
что некоторое время не мог выговорить ни одного слова. Да и все другие точно онемели. Вот
так гостя бог послал!.. Не успели все опомниться, а мудреный гость уже в дверях.
Начать с того,
что мельницу он считал делом
так себе, пока, а настоящее было не здесь.
Чем же она виновата,
что так судьба вышла?
Впрочем, Галактион упорно отгонял от себя все эти мысли.
Так, глупость молодая, и больше ничего. Стерпится — слюбится. Иногда Серафима пробовала с ним заговаривать о серьезных делах, и он видел только одно,
что она ровно ничего не понимает. Старается подладиться к нему и не умеет.
Но все эти сомнения и недосказанные мысли разрешились сами собой, когда Серафима, краснея и заикаясь, призналась,
что она беременна. Муж посмотрел на нее непонимающими глазами, а потом
так хорошо и любовно обнял и горячо поцеловал… еще в первый раз поцеловал.
«
Что ж, хозяин
так хозяин!» По пути они скупали у баб коноплю, лен и дешевые деревенские харчи, а эта купля служила только предлогом для подробных расспросов —
что и как.
Чем дальше они
таким образом ехали, тем ярче выступала картина зауральского крестьянского богатства.
— А почему земля все? Потому,
что она дает хлеб насущный… Поднялся хлебец в цене на пятачок — красный товар у купцов встал, еще на пятачок — бакалея разная остановилась, а еще на пятачок — и все остальное село. Никому не нужно ни твоей фабрики, ни твоего завода, ни твоей машины… Все от хлебца-батюшки. Урожай — девки, как блохи, замуж поскакали, неурожай — посиживай у окошечка да поглядывай на голодных женихов.
Так я говорю, дурашка?
Прикидывая в уме хлебный район по одной Ключевой, Михей Зотыч видел,
что сырья здесь хватит на двадцать
таких крупчаток, какую он строил в Прорыве.
Как Галактион сказал,
так и вышло: жилой дом на Прорыве был кончен к первопутку, то есть кончен настолько,
что можно было переехать в него молодым.
Такие откровенные разговоры заставляли Серафиму вспыхивать ярким румянцем, хотя она и сама была уверена,
что родится именно мальчик.
Были приглашены также мельник Ермилыч и поп Макар. Последний долго не соглашался ехать к староверам, пока писарь не уговорил его. К самому новоселью подоспел и исправник Полуянов, который обладал каким-то чутьем попадать на
такие праздники. Одним словом, собралась большая и веселая компания. Как-то все выходило весело, начиная с того,
что Харитон Артемьевич никак не мог узнать зятя-писаря и все спрашивал...
Он
так ел ее глазами,
что даже заметил Галактион и сказал жене...
— Ты скажи Симону,
что так нельзя… Мне самому неловко сказать. Совсем дурак мальчишка.
—
Что же тут мудреного? Харитину как увидят,
так и влюбятся. Уж
такая уродилась… Она у меня сколько женихов отбила. И ты тоже женился бы на ней, если бы не отец.
Нужно было сделать решительный шаг в ту или другую сторону, а теперь оставалось делать
такой вид,
что он все принял за глупую выходку и не придает ничему серьезного значения.
— Не виновата,
что такая родилась, мамаша.
Кто они
такие, откуда,
чего домогаются — никто не знал.
—
Так вы ее, совесть-то свою, в процент отдавайте… А я тебе скажу пряменько, немец: не о
чем нам с тобой разговоры разговаривать…
так, попусту, языком болтать…
— Как не согласен?
Что не согласен? Да как ты смеешь разговаривать
так с отцом, щенок?
— Да уж
так, как случится. Дадите мне
что в отдел — спасибо, не дадите — тоже спасибо.
— Завтра, то есть сегодня, я уеду, — прибавил он в заключение. — Если
что вам понадобится,
так напишите. Жена пока у вас поживет… ну, с неделю.
На Галактиона
так и пахнуло душистою волной, когда он подошел к Харитине. Она была в шерстяном синем платье, красиво облегавшем ее точеную фигуру. Она нарочно подняла руки, делая вид,
что поправляет волосы, и все время не спускала с Галактиона своих дерзких улыбавшихся глаз.
— Перестань ты, бесстыдница! — заворчала Анфуса Гавриловна. — Хоть и зять, а все-таки мужчина.
Что руки-то задираешь, срамница?
— Ну, а
что твоя деревенская баба? — спрашивала Харитина, подсаживаясь к Галактиону с чашкой чая. — Толстеет? Каждый год рожает ребят?.. Ха-ха! Делать вам там нечего, вот и плодите ребятишек. Мамаша, какой милый этот следователь Куковин!.. Он
так смешно ухаживает за мной.