Неточные совпадения
— Я тебе наперво домишко свой покажу, Михей Зотыч, — говорил старик Малыгин не без самодовольства, когда они по узкой лесенке поднимались на террасу. — В прошлом году только отстроился. Раньше-то некогда было. Семью на ноги поднимал, а меня господь-таки благословил:
целый огород девок. Трех
с рук сбыл, а трое сидят еще на гряде.
С другой стороны, степь давала богатое степное сырье — сало, кожи, конский волос, гурты курдючных баранов и степных быков, косяки степных лошадей и
целый ряд бухарских товаров.
Делалось все это, между прочим, и
с тою
целью, чтобы все видели, как Малыгины выдают дочь замуж.
Мне идти к родному батюшке!.. — у жениха вдруг упало сердце, точно он делал что-то нехорошее и кого-то обманывал, у него даже мелькнула мысль, что ведь можно еще отказаться, время не ушло, а впереди
целая жизнь
с нелюбимой женой.
Полуянов значительно оживил свадебное торжество. Он отлично пел, еще лучше плясал и вообще был везде душой компании. Скучавшие девушки сразу ожили, и веселье полилось широкою рекой, так что стоном стон стоял. На улице собиралась
целая толпа любопытных, желавшая хоть издали послушать, как тешится Илья Фирсыч.
С женихом он сейчас же перешел на «ты» и несколько раз принимался
целовать его без всякой видимой причины.
Серафима Харитоновна тихо засмеялась и еще раз
поцеловала сестру. Когда вошли в комнату и Серафима рассмотрела суслонскую писаршу, то невольно подумала: «Какая деревенщина стала наша Анна! Неужели и я такая буду!» Анна действительно сильно опустилась, обрюзгла и одевалась чуть не по-деревенски. Рядом
с ней Серафима казалась барыней. Ловко сшитое дорожное платье сидело на ней, как перчатка.
Галактион задался
целью непременно выстроить жилой дом к заморозкам, чтобы переселиться
с женой на место работы.
Писарь выгнал Вахрушку
с позором, а когда вернулся домой, узнал, что и стряпка Матрена отошла. Вот тебе и новые порядки! Писарь уехал на мельницу к Ермилычу и
с горя кутил там
целых три дня.
Это была первая женщина, которую Симон видел совсем близко, и эта близость поднимала в нем всю кровь, так что ему делалось даже совестно, особенно когда Серафима
целовала его по-родственному. Он потихоньку обожал ее и боялся выдать свое чувство. Эта тайная любовь тоже волновала Серафиму, и она напрасно старалась держаться
с мальчиком строго, — у ней строгость как-то не выходила, а потом ей делалось жаль славного мальчугана.
В сущности Харитина вышла очертя голову за Полуянова только потому, что желала хотя этим путем досадить Галактиону. На, полюбуйся, как мне ничего не жаль! Из-за тебя гибну. Но Галактион, кажется, не почувствовал этой мести и даже не приехал на свадьбу, а послал вместо себя жену
с братом Симоном. Харитина удовольствовалась тем, что заставила мужа выписать карету, и разъезжала в ней по магазинам
целые дни. Пусть все смотрят и завидуют, как молодая исправница катается.
После отъезда Штоффа Галактион
целых три недели ходил точно в тумане. И сон плохой и аппетита нет. Даже Серафима заметила, что
с мужем творится что-то неладное.
— А помнишь, дурачок, как я тебя
целовала? Я тебя все еще немножко люблю… Приезжай ко мне
с визитом. Поговорим.
А между тем в тот же день Галактиону был прислан
целый ворох всевозможных торговых книг для проверки. Одной этой работы хватило бы на месяц. Затем предстояла сложная поверка наличности
с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело
с медвежьим усердием и просиживал над ним ночи. Это усердие не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к себе Галактиона и за стаканом чая, как бы между прочим, заметил...
Ему показалось, что Устенька — именно та здоровая русская девочка, которая принесет в дом
с собой
целую атмосферу здоровья.
Серафима приехала в Заполье
с детьми ночью. Она была в каком-то особенном настроении. По крайней мере Галактион даже не подозревал, что жена может принимать такой воинственный вид. Она не выдержала и четверти часа и обрушилась на мужа
целым градом упреков.
— Не отпирайся… Обещал прислать за нами лошадей через две недели, а я прожила
целых шесть, пока не догадалась сама выехать. Надо же куда-нибудь деваться
с ребятишками… Хорошо, что еще отец
с матерью живы и не выгонят на улицу.
Дальше вынесли из кошевой несколько кульков и
целую корзину
с винами, — у Штоффа все было обдумано и приготовлено. Галактион
с каким-то ожесточением принялся за водку, точно хотел кому досадить. Он быстро захмелел, и дальнейшие события происходили точно в каком-то тумане. Какие-то девки пели песни, Штофф плясал русскую, а знаменитая красавица Матрена сидела рядом
с Галактионом и обнимала его точеною белою рукой.
Анфуса Гавриловна плакала
целую неделю и даже не пожелала проститься
с зятем, когда он переезжал на новую квартиру.
— Дурак! Из-за тебя я пострадала… И словечка не сказала, а повернулась и вышла. Она меня, Симка, ловко отзолотила. Откуда прыть взялась у кислятины… Если б ты был настоящий мужчина, так ты приехал бы ко мне в тот же день и прощения попросил. Я
целый вечер тебя ждала и даже приготовилась обморок разыграть… Ну, это все пустяки, а вот ты дома себя дурак дураком держишь. Помирись
с женой… Слышишь? А когда помиришься, приезжай мне сказать.
В другой деревне Полуянов
с этою же
целью опечатал
целое озеро, то есть взял веревку, спустил один конец в воду, а другой припечатал к вбитому на берегу колу.
В течение
целых пятнадцати лет все художества сходили Полуянову
с рук вполне благополучно, а робкие проявления протеста заканчивались тем, что жалобщики и обиженные должны были выкупать свою строптивость новою данью. Одним словом, все привыкли к художествам Полуянова, считая их неизбежным злом, как градобитие, а сам Полуянов привык к этому оригинальному режиму еще больше. Но
с последним казусом вышла большая заминка. Нужно же было сибирскому исправнику наскочить на упрямого сибирского попа.
С этой
целью Полуянов несколько раз ездил в Кунару, жестоко кутил и наводил справки под рукой.
— Что тут обсуждать, когда я все равно ничего не понимаю? Такую дуру вырастили тятенька
с маменькой… А знаешь что? Я проживу не хуже, чем теперь… да. Будут у меня руки
целовать, только бы я жила попрежнему. Это уж не Мышников сделает, нет… А знаешь, кто?
Полуянов в какой-нибудь месяц страшно изменился, начиная
с того, что уже по необходимости не мог ничего пить.
С лица спал пьяный опух, и он казался старше на
целых десять лет. Но всего удивительнее было его душевное настроение, складывавшееся из двух неравных частей:
с одной стороны — какое-то детское отчаяние, сопровождавшееся слезами, а
с другой — моменты сумасшедшей ярости.
Солнце еще не село, когда помочане веселою гурьбой тронулись
с покоса. Это было
целое войско, а закинутые на плечи косы блестели, как штыки. Кто-то затянул песню, кто-то подхватил, и она полилась, как река, выступившая в половодье из своих берегов. Суслонцы всегда возвращались
с помочей
с песнями, — так уж велось исстари.
— Маленькие заводишки Прохоров еще терпит: ну, подыши. Да и неловко
целую округу сцапать. Для счету и оставляют такие заводишки, как у Бубнова. А Стабровский-то серьезный конкурент, и
с ним расчеты другие.
В течение
целого дня происходил допрос свидетелей, которых вызывали без конца.
С Полуяновым сделался какой-то новый переворот, когда он увидел лицом к лицу своих обвинителей. Он побледнел, подтянулся и на время сделался прежним Полуяновым. К нему вернулось недавнее чувство действительности.
Прасковья Ивановна шушукалась
с невестой и несколько раз без всякой побудительной причины стремительно начинала ее
целовать. Агния еще больше конфузилась, и это делало ее почти миловидной. Доктор, чтобы выдержать свою жениховскую роль до конца, подошел к ней и заговорил о каких-то пустяках. Но тут его поразили дрожавшие руки несчастной девушки. «Нет, уж это слишком», — решил доктор и торопливо начал прощаться.
В передней, помогая раздеваться свахе, доктор обнял ее и
поцеловал в затылок, где золотистыми завитками отделялись короткие прядки волос. Прасковья Ивановна кокетливо ударила его по руке и убежала в свою комнату
с легкостью и грацией расшалившейся девочки.
Теперь она была счастлива, что
целых две недели могла проводить
с доктором по нескольку часов в день среди самой сближающей обстановки.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами на глазах
целовал доктора. Устенька тоже смотрела на него благодарными глазами. Одним словом, Кочетов чувствовал себя в классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел на нее
с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни жертву.
Зная хорошо, что значит даже простое слово Стабровского, Галактион ни на минуту не сомневался в его исполнении. Он теперь пропадал
целыми неделями по деревням и глухим волостям, устраивая новые винные склады, заключая условия
с крестьянскими обществами на открытие новых кабаков, проверяя сидельцев и т. д. Работы было по горло, и время летело совершенно незаметно. Галактион сам увлекался своею работой и проявлял редкую энергию.
В первый момент доктор не придал письму никакого значения, как безыменной клевете, но потом оно его начало беспокоить
с новой точки зрения: лично сам он мог наплевать на все эти сплетни, но ведь о них, вероятно, говорит
целый город.
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что от нее никуда не уйдешь. Доктор старался не думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный грех. Притом иметь дело
с открытым врагом совсем не то, что
с тайным, да, кроме того, здесь выступали против него
целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
Он
с необыкновенной быстротой освоился
с своим новым положением, точно был создан
с специальною
целью быть банковским швейцаром.
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала дела, а там уже все пойдет само собой. Ему ужасно хотелось поделиться
с кем-нибудь своею радостью, и такого человека не было. По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное чувство. Да,
целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
Забравшись в гимназическое правление, Мышников
с опытностью присяжного юриста начал делать
целый ряд прижимок Харченке, принимавшему какое-то участие в хозяйственной части.
Галактиона заражала эта неугомонная энергия Ечкина, и он
с удовольствием слушал его
целые часы. Для него Ечкин являлся неразрешимою загадкой. Чем человек живет, а всегда весел, доволен и полон новых замыслов. Он сам рассказал историю со стеариновым заводом в Заполье.
Дальше следовал
целый ряд открытий. Женская прогимназия, классическая мужская прогимназия, только что выстроенное здание запольской уездной земской управы,
целый ряд новых магазинов
с саженными зеркальными окнами и т. д. Полуянов везде останавливался, что-то бормотал и размахивал своею палкой. Окончательно он взбесился, когда увидел вывеску ссудной кассы Замараева.
Вернувшись к отцу, Устенька в течение
целого полугода никак не могла привыкнуть к мысли, что она дома. Ей даже казалось, что она больше любит Стабровского, чем родного отца, потому что
с первым у нее больше общих интересов, мыслей и стремлений. Старая нянька Матрена страшно обрадовалась, когда Устенька вернулась домой, но сейчас же заметила, что девушка вконец обасурманилась и тоскует о своих поляках.
Она отлично познакомилась
с вопросами городского хозяйства,
с задачами земского самоуправления,
с экономическою картиной
целого края, а главное —
с тем разрушающим влиянием, которое вносили
с собой банковские дельцы, и в том числе старик Стабровский.
На Иртыше затонула баржа
с незастрахованным чужим товаром, пароход «Первинка» напоролся на подводный камень и
целое лето простоял без работы, было несколько запоздавших грузов, за которые пришлось платить неустойку, — одним словом, одна неудача за другой.
Устенька не без ловкости перевела разговор на другую тему, потому что Стабровскому, видимо, было неприятно говорить о Галактионе. Ему показалось в свою очередь, что девушка чего-то не договаривает. Это еще был первый случай недомолвки. Стабровский продумал всю сцену и пришел к заключению, что Устенька пришла специально для этого вопроса. Что же, это ее дело. Когда девушка уходила, Стабровский
с особенной нежностью простился
с ней и два раз
поцеловал ее в голову.
— Да вы не читали… Вот посмотрите —
целая статья: «Наши партии». Начинается так: «В нашем Заполье городское общество делится на две партии: старонавозная и новонавозная». Ведь это смешно? Пишет доктор Кочетов, потому что дума не согласилась
с его докладом о необходимых санитарных мерах. Очень смешные слова доктор придумал.
Галактион приходил к Луковникову
с специальною
целью поблагодарить старика за хороший совет относительно Мышникова. Все устроилось в какой-нибудь один час наилучшим образом, и многолетняя затаенная вражда закончилась дружбой. Галактион шел к Мышникову
с тяжелым сердцем и не ожидал от этого похода ничего хорошего, а вышло все наоборот. Сначала Мышников отнесся к нему недоверчиво и
с обычною грубоватостью, а потом, когда Галактион откровенно объяснил свое критическое положение, как-то сразу отмяк.
Харитина в свою очередь отнеслась к гостье
с большим подозрением. Неспроста эта мудреная птица прилетела. Но она сделала вид, что ничего не подозревает, и несколько раз принималась обнимать и
целовать гостью, а раз подвела гостью к зеркалу и проговорила...
Прасковья Ивановна находилась в кокетливом настроении и
с намерением старалась побесить Мышникова, начинавшего ревновать ее даже к Штоффу. Да, этих мужчин всегда следует немного выдерживать, а то они привыкают к женщинам, как ребенок к своей кукле, которую можно колотить головой о пол и по
целым дням забывать где-нибудь под диваном. Живой пример — Харитина.
С бани огонь перекинулся на соседнюю стройку, а потом уже охватил разом
целый порядок.
Эти строгие теоретические рассуждения разлетались прахом при ближайшем знакомстве
с делом. Конечно, и пшеничники виноваты, а
с другой стороны, выдвигалась масса таких причин, которые уже не зависели от пшеничников. Первое дело, своя собственная темнота одолевала, тот душевный глад, о котором говорит писание. Пришли волки в овечьей шкуре и воспользовались мглой… По закону разорили
целый край. И как все просто: комар носу не подточит.
«Земской барышней» оказалась Устенька, которая приехала
с какими-то молодыми людьми устраивать в Суслоне столовую для голодающих. Мельник Ермилыч в качестве земского гласного помогал. Он уже
целое трехлетие «служил» в земстве и лез из кожи, чтобы чем-нибудь выдвинуться. Конечно, он поступал во всем, руководствуясь советами Замараева.