Неточные совпадения
Ермилыч даже закрыл
глаза, когда задыхавшийся под напором бешенства писарь ударил кулаком по столу. Бродяга тоже съежился и только мигал своими красными веками. Писарь выскочил из-за стола, подбежал к нему, погрозил кулаком, но не ударил, а израсходовал вспыхнувшую энергию на окно, которое распахнул
с треском, так что жалобно зазвенели стекла. Сохранял невозмутимое спокойствие один Вахрушка, привыкший к настоящему обращению всякого начальства.
Другой кучер, башкир Ахметка, скуластый молодой парень
с лоснящимся жирным лицом, молча смотрит на лошадь, точно впился в нее своими черными
глазами.
Калитка отворяется, и во двор въезжает верхом на вороной высокой лошади молодой человек в черкеске, папахе и
с серебряным большим кинжалом на поясе. Великолепная вороная лошадь-степняк, покачиваясь на тонких сухих ногах, грациозно подходит на середину двора и останавливается. Молодой человек
с опухшим красным лицом и мутными
глазами сонно смотрит на старика в халате.
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова приходилось иметь
с ним немалые дела, поэтому приказчик сразу вытянулся в струнку, точно по нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все
глаза смотрел то на хозяина, то на приказчика. А хозяин шел, как ни в чем не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя к себе в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
— Вот ращу дочь, а у самого кошки на душе скребут, — заметил Тарас Семеныч, провожая
глазами убегавшую девочку. — Сам-то стар становлюсь, а
с кем она жить-то будет?.. Вот нынче какой народ пошел: козырь на козыре. Конечно, капитал будет, а только деньгами зятя не купишь, и через золото большие слезы льются.
Галактион ничего не ответил отцу, а только опустил
глаза. Он даже не спросил, кто невеста. Это последнее окончательно возмутило старика, и он накинулся на своего любимца
с неожиданною яростью...
Сколько тут было хорошеньких девичьих лиц, блестевших молодостью
глаз и того беспричинного веселья, которое приходит и уходит вместе
с молодостью.
Особенно доставалось Харитине, когда приезжал жених. Анфуса Гавриловна не спускала
глаз с нее. Дело доходило до подзатыльников и слез.
А большой немец как-то особенно глупо хлопал
глазами, вытягивал тонкую гусиную шею, сосал какие-то лепешки и спрашивал
с удивлением...
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить компанию
с купцами и разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил
с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи,
с заплывшими узкими
глазами. В своей степи он делал большие дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
— Ты посмотри на себя-то, — поговаривала Анна, — тебе водку пить
с Ермилычем да
с попом Макаром, а настоящего-то ничего и нет. Ну, каков ты есть человек, ежели тебя разобрать? Вон глаза-то заплыли как от пьянства… Небойсь Галактион компании не ломает, а всегда в своем виде.
— Ах, ты какой, право!.. Лучше бы своротить
с дороги. Неровен час… Ежели пьяный, так оно лучше не попадаться ему на
глаза.
Галактион накинул халат и отправился в контору, где временно помещен был Харитон Артемьич. Он сидел на кровати
с посиневшим лицом и страшно выкаченными
глазами. Около него была одна Харитина. Она тоже только что успела соскочить
с постели и была в одной юбке. Плечи были прикрыты шалью, из-под которой выбивалась шелковая волна чудных волос. Она была бледна и в упор посмотрела на Галактиона.
Он теперь лежал на постели
с закрытыми
глазами, опухший, налитый пьяным жиром, а над ним наклонилась Харитина, такая цветущая, молодая, строгая.
Галактион все время молчал и старался не смотреть на нее. Она поцеловалась
с ним, опустив
глаза.
Жена у Полуянова умерла через год после свадьбы Серафимы, а через год он
с пьяных
глаз женился на красавице Харитине, вернее сказать — она сама высватала его.
— Да ведь мне, батюшка, ничего от вас и не нужно, — объяснил Штофф, не сморгнув
глазом. — Престо, счел долгом познакомиться
с вами, так как будем жить в соседях.
На Галактиона так и пахнуло душистою волной, когда он подошел к Харитине. Она была в шерстяном синем платье, красиво облегавшем ее точеную фигуру. Она нарочно подняла руки, делая вид, что поправляет волосы, и все время не спускала
с Галактиона своих дерзких улыбавшихся
глаз.
— Ну, что родитель, каково прыгает? — спросил он Галактиона, улыбаясь одними
глазами. — Завязали вы нам узелок
с вашей мельницей… да.
Выпитые две рюмки водки
с непривычки сильно подействовали на Галактиона. Он как-то вдруг почувствовал себя и тепло и легко, точно он всегда жил в Заполье и попал в родную семью. Все пили и ели, как в трактире, не обращая на хозяина никакого внимания. Ласковый старичок опять был около Галактиона и опять заглядывал ему в лицо своими выцветшими
глазами.
Странное было пробуждение Галактиона. Он
с трудом открыл
глаза. Голова была точно налита свинцом. Он
с удивлением посмотрел кругом. Комната совершенно незнакомая, слабо освещенная одною свечой под зеленым абажуром. Он лежал на широком кожаном диване. Над его головой на стене было развешано всевозможное оружие.
Фигура поднялась,
с трудом перешла комнату и села к нему на диван, так, чтобы свет не падал на лицо. Он заметил, что лицо было заплакано и
глаза опущены. Она взяла его за руку и опять точно застыла.
Она подвинулась совсем близко к его лицу и, заглядывая в
глаза,
с нетерпением спрашивала...
Галактион
с трудом перекатил голову на подушке, закрыл
глаза и ответил шепотом...
На помощь старику явилась его жена, высокая, худая старуха
с злыми
глазами.
Харитина действительно волновалась, и в голосе у нее слышались слезы. Галактион сидел
с опущенными
глазами, кусая губы.
Из-за нее для Галактиона выдвигалось постоянно другое женское лицо, ласковое и строгое,
с такими властными
глазами, какою-то глубокою внутреннею полнотой.
Старик даже затопал ногами и выбежал
с террасы. Галактион чувствовал, как он весь холодеет, а в
глазах стоит какая-то муть. Харитон Артемьич сбегал в столовую, хлопнул рюмку водки сверх абонемента и вернулся уже в другом настроении.
Старик опять закричал и затопал ногами, но в этот критический момент явилась на выручку Анфуса Гавриловна. Она вошла
с опущенными
глазами и старалась не смотреть на зятя.
— Заехал я к вам, Галактион Михеич, по этой самой опеке, — говорил Голяшкин, сладко жмуря
глаза. — Хотя вы и отверглись от нее, а между прочим, и мы не желаем тонуть одни-с. Тонуть, так вместе-с.
У Голяшкина была странная манера во время разговора придвигаться к собеседнику все ближе и ближе, что сейчас как-то особенно волновало Галактиона. Ему просто хотелось выгнать этого сладкого братца, и он
с большим трудом удерживался. Они стояли друг против друга и смотрели прямо в
глаза.
Этот первый завтрак служил для Галактиона чем-то вроде вступительного экзамена. Скоро он почувствовал себя у Стабровских если не своим, то и не чужим. Сам старик только иногда конфузил его своею изысканною внимательностью. Галактион все-таки относился к магнату
с недоверием. Их окончательно сблизил случайный разговор, когда Галактион высказал свою заветную мечту о пароходстве. Стабровский посмотрел на него прищуренными
глазами, похлопал по плечу и проговорил...
В Полуянове вспыхнула прежняя энергия, и он вступил в ожесточенный бой
с свидетелями, подавляя их своею находчивостью, опытом и смелостью натиска. Потухшие
глаза заблестели, на лице выступили красные пятна, — это был человек, решившийся продать дорого свою жизнь.
Галактион больше не разговаривал
с ней и старался даже не смотреть в ее сторону. Но он не мог не видеть Ечкина, который ухаживал за Харитиной
с откровенным нахальством. У Галактиона перед
глазами начали ходить красные круги, и он после завтрака решительным тоном заявил Харитине...
Галактион посмотрел на нее такими безумными
глазами, что она сейчас же
с детскою торопливостью начала прощаться
с хозяевами. Когда они выходили из столовой, Стабровский поднял брови и сказал, обращаясь к жене...
— Ох, напрасно его в Сибирь не сослали, — жалел Харитон Артемьич, предчувствуя недоброе. — Еще зарежет
с пьяных
глаз.
Он молча мучился под давлением мысли, что женился
с пьяных
глаз, как замотавшийся купчик, и притом женился на богатой, что давало повод сделать предположение о его самом корыстном благоразумии.
Кочетов
с удовольствием ехал каждый раз к своей больной и проводил здесь больше времени, чем было нужно. Тарас Семеныч встречал его умоляющими
глазами, так что доктору делалось даже совестно.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами на
глазах целовал доктора. Устенька тоже смотрела на него благодарными
глазами. Одним словом, Кочетов чувствовал себя в классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел на нее
с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни жертву.
Чурался Замараевых попрежнему один Харитон Артемьич. Зятя он не пускал к себе на
глаза и говорил, что он только его срамит и что ему низко водить хлеб-соль
с ростовщиками. Можно представить себе удивление бывшего суслонского писаря, когда через два года старик Малыгин заявился в контору самолично.
Старушка любила пожаловаться новому зятю на его предшественников, а он так хорошо умел слушать ее старческую болтовню. Да и вообще аккуратный человек, как его ни поверни. Анфусе Гавриловне иногда делалось смешно над Агнией, как она ухаживала за мужем, — так в
глаза и смотрит. Насиделась в девках-то, так оно и любопытно
с своим собственным мужем пожить.
Какие отношения были у Галактиона
с Харитиной, никто не знал, но все говорили, что он живет
с ней, и удивлялись отчаянной смелости бывшей исправницы грешить на
глазах у сестры.
Да, она была тут, рядом
с ним, и смотрела к нему прямо в душу своими улыбающимися, светлыми
глазами.
Он выбегал встречать его на крыльцо и по первому взгляду знал вперед, в каком настроении Галактион Михеич Вахрушка изучал это серьезное лицо
с строгими
глазами, походку, каждое движение и всем любовался.
Еще раз в отцовском доме сошлись все сестры. Даже пришла Серафима, не показывавшаяся нигде. Все ходили
с опухшими от слез
глазами. Сошлись и зятья. Самым деятельным оказался Замараев. Он взял на себя все хлопоты, суетился, бегал и старался изо всех сил.
Харитина была смущена и смотрела на Галактиона виноватыми
глазами. Она чувствовала, что он недоволен ее выходкой, и молчала. Галактион тоже поздоровался
с ней молча.
Галактион стоял все время на крыльце, пока экипаж не скрылся из
глаз. Харитина не оглянулась ни разу. Ему сделалось как-то и жутко, и тяжело, и жаль себя. Вся эта поездка
с Харитиной у отца была только злою выходкой, как все, что он делал. Старик в
глаза смеялся над ним и в
глаза дразнил Харитиной. Да, «без щей тоже не проживешь». Это была какая-то бессмысленная и обидная правда.
Стабровский кое-как уговорил мисс Дудль остаться, и это послужило только к тому, что Дидя окончательно ее возненавидела и начала преследовать
с ловкостью обезьяны. Изобретательность маленького инквизитора, казалось, не имела границ, и только английское терпение мисс Дудль могло переносить эту домашнюю войну. Дидя травила англичанку на каждом шагу и, наконец, заявила ей в
глаза.
Он приходил теперь в редакцию
с красными
глазами, опухшим лицом и запойным туманом в голове.
Больная лежала в спальне на своей кровати, со стиснутыми зубами и закатившимися
глазами. Около нее стояла девочка-подросток и
с умоляющим отчаянием посмотрела на доктора.