В полдень,
придя в редакцию, он вдруг очутился в новой для него атмосфере почтительного и поощряющего сочувствия, там уже знали, что ночью в городе были обыски, арестован статистик Смолин, семинарист Долганов, а Дронов прибавил:
В конце первой книжки напечатано уведомление издателей, чтобы все, кому угодно,
присылали в редакцию критики на статьи «Собеседника»: «ибо желание княгини Дашковой есть, чтобы российское слово вычищалось, процветало и сколько возможно служило к удовольствию и пользе всей публики, а критика, без сомнения, есть одно из наилучших средств к достижению сей цели».
— Гм! некролог, говорите? Двадцать строк — сорок копеек? Я лучше сделаю: когда он умрет, я отрежу ему одну ногу и
пришлю в редакцию на ваше имя. Это для вас выгоднее, чем некролог, дня на три хватит… у него ноги толстые… Ели же вы его все там живого…
Прием, для этого употреблявшийся, был простой: дама, с виду очень образованная, сама
приходила в редакцию или в контору и жаловалась на мужа всем:
Неточные совпадения
— Что же это значит? Пользуясь тем, что я
в тюрьме, вы спите там,
в редакции. Нет, господа, эдак я откажусь от всякого участия и напечатаю мой отказ, я не хочу, чтоб мое имя таскали
в грязи, у вас надобно стоять за спиной, смотреть за каждой строкой. Публика принимает это за мой журнал, нет, этому надобно положить конец. Завтра я
пришлю статью, чтоб загладить дурное действие вашего маранья, и покажу, как я разумею дух,
в котором должен быть наш орган.
Года через три,
в 1885 году, во время первого большого бунта у Морозовых, — я
в это время работал
в «Русских ведомостях», —
в редакцию прислали описание бунта,
в котором не раз упоминалось о сгоревших рабочих и прямо цитировались слова из моей корреспонденции, но ни строчки не напечатали «Русские ведомости» — было запрещено.
А И.Д. Новик не унывал и все посылал и посылал цензорам горючий материал. Алексей Максимович Горький
прислал сюда своего «Буревестника», который был возвращен
в редакцию изуродованный донельзя черными чернилами
в отдельных строках и наконец сразу перечеркнутый красными крест-накрест.
Об этом знали и говорили только друзья
в редакции. Цензуре, конечно, и на ум не
пришло.
На другой день
в те же часы
приходит М.М. Бойович
в редакцию и застает Леонида Андреева за чтением только что полученной книжки «Русского богатства»,
в которой Н.К. Михайловский расхвалил Андреева.