Все станицы походили одна на другую, и везде были
одни и те же порядки. Не хватало рук, чтобы управиться с землей, и некому ее было сдавать, — арендная плата была от двадцати до пятидесяти копеек за десятину. Прямо смешная цена… Далеко ли податься до башкир, и те вон сдают поблизости от заводов по три рубля десятина. Казачки-то, пожалуй, похуже башкир оказали себя.
Неточные совпадения
Другой вопрос, который интересовал старого мельника, был
тот, где устроить рынок. Не покупать
же хлеб в Заполье, где сейчас сосредоточивались все хлебные операции.
Один провоз съест. Мелкие торжки, положим, кое-где были, но нужно было выбрать из них новин пункт. Вот в Баклановой по воскресеньям бывал подвоз хлеба,
и в других деревнях.
А между
тем в
тот же день Галактиону был прислан целый ворох всевозможных торговых книг для проверки.
Одной этой работы хватило бы на месяц. Затем предстояла сложная поверка наличности с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело с медвежьим усердием
и просиживал над ним ночи. Это усердие не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к себе Галактиона
и за стаканом чая, как бы между прочим, заметил...
— А между
тем обидно, Тарас Семеныч. Поставьте себя на мое место. Ведь еврей такой
же человек. Среди евреев есть
и дураки
и хорошие люди.
Одним словом, предрассудок. А что верно, так это
то, что мы люди рабочие
и из ничего создаем капиталы. Опять-таки: никто не мешает работать другим. А если вы не хотите брать богатства, которое лежит вот тут, под носом… Упорно не хотите.
И средства есть
и энергия, а только не хотите.
— Вот что, Тарас Семеныч, я недавно ехал из Екатеринбурга
и все думал о вас… да. Знаете, вы делаете
одну величайшую несправедливость. Вас это удивляет? А между
тем это так… Сами вы можете жить, как хотите, — дело ваше, — а зачем
же молодым запирать дорогу? Вот у вас девочка растет, мы с ней большие друзья,
и вы о ней не хотите позаботиться.
В течение целых пятнадцати лет все художества сходили Полуянову с рук вполне благополучно, а робкие проявления протеста заканчивались
тем, что жалобщики
и обиженные должны были выкупать свою строптивость новою данью.
Одним словом, все привыкли к художествам Полуянова, считая их неизбежным злом, как градобитие, а сам Полуянов привык к этому оригинальному режиму еще больше. Но с последним казусом вышла большая заминка. Нужно
же было сибирскому исправнику наскочить на упрямого сибирского попа.
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других заботятся, а себя забывают. Что
же, дай бог… Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо. Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами
и все перезаложили в банк.
Одни строят, другие деньги на постройку дают — чего лучше? А тут еще: на, испей дешевой водочки… Только вот как с закуской будет?
И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не жалеешь.
Даже старая нянька Матрена, примирившаяся в конце концов с
тем, чтобы Устенька жила в ученье у поляков,
и та была сейчас за нее. Что
же, известно, что барышня Дидя порченая, ну, а только это самые пустяки. Всего-то дела свозить в Кунару, там
один старичок юродивый всякую болезнь заговаривает.
Устенька не могла не согласиться с большею половиной
того, что говорил доктор,
и самым тяжелым для нее было
то, что в ней как-то пошатнулась вера в любимых людей. Получился самый мучительный разлад, заставлявший думать без конца. Зачем доктор говорит
одно, а сам делает другое? Зачем Болеслав Брониславич, такой умный, добрый
и любящий, кого-то разоряет
и помогает другим делать
то же? А там, впереди, поднимается что-то такое большое, неизвестное, страшное
и неумолимое.
Пошатываясь, он обходил всех гостей, всех целовал
и всем повторял
одно я
то же...
— А ты не малодушествуй… Не
то еще увидим. Власть первого зверя царит, имя
же ему шестьсот
и шестьдесят
и шесть… Не
одною лошадью он теперь трясет, а всеми потряхивает, как вениками. Стенания
и вопль мног в боголюбивых народах, ибо
и земля затворилась за наши грехи.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в
одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть
одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
И в
ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч
одних курьеров!
Стародум(
один). Он, конечно, пишет ко мне о
том же, о чем в Москве сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным
и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Правдин. Когда
же у вас могут быть счастливы
одни только скоты,
то жене вашей от них
и от вас будет худой покой.
В
одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком,
и что
же? — прибыл в
тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы
и достиг
того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду.